"Народ" жаждет своего "благодетеля"! Да пусть участвует - все-таки интересно, как выскажутся избиратели?

Можешь не ёрничать... Можно подумать, что остальные все кандидаты в депутаты - сплошные благодетели...)))

Остальные не обладали такими возможностями...

важно мнение НАРОДА. а мнение ФНЕА пускай держат при себе.

Что-то не видно никаких успехов у сегодняшнего "обладателя таких возможностей".А то как распорядился этими возможностями АЗА можно потрогать руками.Лучше бы про молчал ФНЕА-за умного сошел бы.

Что-то этих здоровых и адекватных не видно и не слышно.А ФНЕА становится экстремистской организацией с требованиями фашистского толка.Пытается запретить гражданину страны приезд на родину и выдвигаться в депутаты.Не имея на это законных оснований,перешли на подобные пасквили.Особенно интересно было читать про 1989 год.

Свинья,потерев бок об угол синагоги,кошерной не станет.

Анквабу не приходилось идти во власть через парламентское сито, власть ему досталась практически по-наследству. Как он ею распорядился, это уже вопрос недалекого прошлого, еще не забытого, однако жизнь продолжается. Я лично не уверен, что у него сохранился так необходимый драйв для очередного вояжа во власть, все мы стареем и физически, и душой. Считаю, что мешать ему не надо, но и ожидать от него реального стремления и умения провести необходимые преобразования власти не приходится. Однако это мое личное мнение, поэтому считаю правильным предоставить избирателям возможность самим принять решение, конечно если он сам решится идти на выборы в Парламент.

8 ноября 2016 Антон Кривенюк,опасность бесконечных политических кризисов в том, что государство рискует вообще остаться без даже имитации управления. Власть крайне слаба. Только связано это не с личностными качествами президента или других политиков, а с усиливающимися, неразрешимыми социально-экономическими проблемами. Паралич политической воли исключает надежду на какие бы то ни было позитивные изменения. Последние кадровые назначения говорят о том, что Рауль Хаджимба строит круговую оборону от противников и будет занят борьбой за политическое выживание, бороться за то, чтобы быть номинальным символом власти, удержаться в должности до 2019 года, до окончания срока президентских полномочий. Достичь прорывов в экономическом и социальном созидании в такой обстановке невозможно. Антон Кривенюк, специально для EADaily.

Антон Кривенюк: Абхазия на пороге опасных событий. слабость государства и крайне низкий, опасный для будущего самого государства уровень интеллекта управленческой системы. Все, что происходит, нуждается в понимании, осмыслении, анализе и вся управленческая практика должна основываться на этом знании. Этого уровня просто нет. Есть шарахания, безнадежные попытки «подложить кирпичики» под падающую конструкцию. Бессмысленный кризис-менеджмент, который ничего не даст. Более сильная власть могла бы оперировать какими-то механизмами, силовыми инструментами. Знания помогли бы, по крайней мере, провести очень нужную операцию по выдавливанию на обочину влияния значительной части «полуэлитных» групп, радикальному сокращению числа людей, которые «право имеют» оказывать влияние на жизнь страны. На практике все происходит наоборот — запускается процесс, когда внутри власти все больше игроков, ведущих свою игру, которая вполне со временем может и будет противоречить генеральной линии, если такая вообще имеется. Здесь мы приходим к следующему пласту. Кризис легитимности власти. Не думается, что есть смысл критиковать конкретные персоны в нынешней системе, она разваливается не первый день. После войны безоговорочный авторитет первого президента Абхазии Владислава Ардзинба создал условия и для устойчивости власти. Следующий президент Сергей Багапш, работая в куда более сложных условиях усиливающейся борьбы теневых групп, тем не менее, смог обеспечить авторитет власти и добиться того, чтобы она все-таки была главным игроком. Третий президент Александр Анкваб конструкцию удержать уже не смог, он потерял власть как раз два года назад, но по крайней мере, пытался выстроить иерархию. Все три системы, созданные тремя бывшими президентами страны, имеют одно принципиальное общее. Они создавались людьми, которые являлись преемниками советского государства. Людьми, которые выросли и состоялись как советские функционеры. Они знали пусть уже и не существующую, пусть и тоталитарную и не стыкующуюся никак с социально-культурным контекстом Абхазии, но какую-то систему государственного строительства. Этот опыт они переносили с большим или меньшим успехом на эту почву. Поэтому власть, по крайней мере, как таковая была ведущим хотя бы игроком в стране. Отличие нынешней, трудно даже назвать это системой, скорее антисистемы в том, что это первая, сугубо абхазская, уже не советская модель организации жизни. И выглядит эта модель странно. Во-первых, эту, уже теперь настоящую абхазскую, не постсовесткую власть, не все уважают, а многие игнорируют. Во-вторых, это и не система государственного управления, это некий полуфабрикат, из которого может быть что-то выйдет когда-нибудь. Но пока этот зародыш новой системы не обладает очень многими важными функциями, например, это не главный, а один из основных, скажем так, игроков в абхазской политике. Система периодически напоминает участникам процессов о том, что главный игрок она, но это носит, скорее, рекомендательный характер.