Салам алейкум или хаибабоит: о чем молчат узбеки в Абхазии

Абхазия – страна приезжей рабочей силы. В двухтысячные сюда из Узбекистана и Таджикистана стали массово приезжать мигранты, и спрос на них зачастую превышает их количество.

Гастарбайтеры строят дома, делают ремонт в помещениях, следят за чистотой на улицах городов и в целом занимаются всем тем, во что местные жители Абхазии обычно не вовлечены.

До пандемии в Абхазию ежегодно в поисках работы приезжали более четырех тысяч иностранцев. По данным на сентябрь 2021 года, в республике было зарегистрировано всего 2200 иностранных рабочих, большинство из них граждане Узбекистана и Таджикистана.

"Атака" рабочих и абхазский "брат"

Чтобы найти человека, который поможет вам покрасить стены, перетащить тяжелые вещи или убраться на участке, не нужно обращаться в специальные фирмы. Гастарбайтеров можно найти у входа на старый стадион в Сухуме. С раннего утра мужчины стоят большими группами и "караулят" работодателей. Это своего рода трудовая биржа.

Как только к толпе подъезжает машина, ее буквально атакуют, даже не выслушав задание. Рабочим важно быть первым в гонке на "выживание".

Нашу машину тоже попытались "загрузить", но после "здравствуйте, мы журналисты, хотим с вами пообщаться", энтузиазм у активистов иссяк.

Уговаривать мужчин (а на "бирже" только они) пришлось долго. Они повторяли, что не хотят проблем, но объяснить, какие проблемы могут возникнуть у них из-за разговора с корреспондентами, так и не смогли.

Мы уж потеряли всякую надежду и собирались возвращаться в офис, как заметили, что невысокий, смуглый, худощавый мужчина стесняется к нам подойти. Это был Хамед (имя я изменила по его просьбе).

Хамед на интервью со мной согласился, только взял с меня обещание не фотографировать. А еще Хамед сказал, что должен позвонить и предупредить своего "брата", что какая-то девушка собирается о нем писать. Абхазский "брат" Хамеда оказался приятным молодым человеком, раньше мужчина у него работал. Молодой человек со мной поговорил и уверил "брата", что девушка опасности не представляет.

"Очень скучаю, если честно"

Хамеду 33 года, хотя выглядит он несколько старше. В Абхазии мужчина уже шесть лет, работает разнорабочим. Несколько лет Хамед жил в Москве, а в родном Узбекистане разделывал мясо и продавал его на рынке.

В семье семеро детей, росли они без отца. В университете мужчина не учился, окончил лишь 11 классов школы.

"Я хотел поступить в университет, два раза сдавал вступительные экзамены, но не прошел. Мечтал быть учителем биологии, но как бог пожелал, так и получилось", - рассказал он.

Об Абхазии Хамед узнал от братьев, те рассказали, что платят в стране за почти четыре тысячи километров от родины неплохо. Он приехал, чтобы построить для семьи новый дом. Впрочем, такую цель преследует большинство гастарбайтеров.

Дома Хамеда ждет жена и четырехлетний сын Курбан. Мальчик родился в священный для мусульман праздник Курбан-байрам. Впервые отец его увидел, когда малышу было три месяца.

Обычно Хамеду удавалось летать домой несколько раз в год. Но уже целый год из-за ограничений он видится с семьей лишь по видео.

"Очень скучаю, если честно", - признался он.

- А когда вы успели жениться, если постоянно были на заработках? – удивилась я.

- Когда удалось домой выбраться.

- А с женой как познакомились?

- В интернете, а как еще, - тоже удивился Хамед.

Чтобы жениться, мужчина должен был отдать за невесту калым. Обычно за девушку дают стадо баранов.

- А вы сколько отдали?

- Шесть штук.

- Это много?

- Нет, нормально.

В плену Абхазии

Пока я копалась в личной жизни Хамеда, к нам подошел его друг Хасан (его действительно так зовут. Говорит, меня и так уже все знают). Хасан старше друга на десять лет, столько же лет он живет в Абхазии.

Хасан тоже хотел получить высшее образование, но жизнь сложилась иначе.

"Я хотел учиться, но жизнь не дала мне. А так я уже давно каким-нибудь министром был бы. Мои одноклассники, которые даже писать не умели на родном языке, сейчас работают учителями. А я хорошо учился, но стал бродягой", - с разочарованием произнес он.

Хасан из Сурхандарьинской области Узбекистана, административный центр области – город Термез. Дома без него растут четыре дочки – Махлие, Кумуш, Фатима и Зухра.

Фатима и Зухра близнецы, отец их видел в последний раз, когда им было четыре месяца. Сейчас девочкам уже больше пяти лет, и все это время Хасан не выезжал из Абхазии.

В 2016 году во время пожара у Хасана сгорели все документы, погиб его приятель. Мужчина обратился в посольство Узбекистана в Москве, но там ему сообщили, что получить документы можно только в самом посольстве или попросить кого-то из знакомых забрать их. Выехать из Абхазии без паспорта Хасан не может, а знакомых в Москве у него нет.

"Вот так и получается. Младшие знают меня только по фотографиям и по видео, вживую не видели", - сказал он.

- И как это жена от вас не ушла за пять лет?

- А куда она уйдет? Никуда не уйдет. Я ей там все условия создал. Когда я приехал в Абхазию, у меня ничего не было. А сейчас я дом построил, сделал ремонт в нем. Сейчас жена кайфует, куда денется.

"Зачем так делать"

Хасан говорит, что если ему удастся выехать из Абхазии, то назад он никогда не вернется, а поедет работать в Турцию, Дубай или даже Америку. Но в Абхазии мужчине нравится. Говорит, лучше, чем в России – милиция не преследует и не бьет.

- Я работал в Красноярском крае, в теплице. Вдруг люди начали неожиданно кричать, ложиться на землю. Потом я понял, что это ОМОН. Они бьют людей, у которых нет нужных документов. Там даже были "окопы", куда люди от них прятались.

- А вас били?

- Конечно. А вот в Абхазии хорошо, кормят везде и даже предлагают вино или чачу. Я однажды домой повез чачу, друзьям открыл, они чуть не упали.

Но, как оказалось, в Абхазии Хасану тоже доставалось.

- Вот, смотри, - показывает он на свой уже побледневший синяк под глазом.

- Это кто вас так?

- Не могу сказать. Увидит, еще раз сделает.

- А за что?

- Я работал целый день, а денег не дали. Сказали, что на следующий день дадут. Я спросил, зачем так делать, вот и получил.

- А сколько должны были дать?

- Две тысячи.

- Так никто и не дал?

- Нет, я сказал не нужно, ушел оттуда.

- Часто такое бывает?

- Бывает. Но этот человек снова захочет нанять рабочего, а я своим скажу, что он нехороший человек, и никто не пойдет.

Место встречи изменить нельзя

В месяц один рабочий зарабатывает 200-300 долларов, большую часть гастарбайтеры отправляют домой. Но Хасан утверждает, что уже и в Узбекистане можно найти работу за достойную зарплату.

- А почему тогда вы не остались дома?

- Дураки мы, - подытожил мужчина.

Спрашиваю Хасана, почему все собираются именно у сухумского стадиона.

- В другое место нас не пускают.

- Кто? Миграционная служба?

- И они тоже. Ну, чтоб мы все в одном месте находились, чтоб было безопаснее.

- Вы что-то платите за то, что здесь стоите?

- Нет, никому не платим. Раньше было такое. Был человек, которому мы платили. От каждого, кого брали на работу, брали 10 процентов его зарплаты.

- Это был человек от государства?

- Нет, это был просто бандит. Сейчас нет такого.

С Хасаном мы больше поговорить не смогли, его ждал новый заказ. В конце разговора он пригласил меня в гости, пообещал угостить пловом и сказал "хаибабоит" (увидимся – абх.).