Что такое Абхазия и кто такие абхазы
— Рауль Джумкович, какое значение имеют для республики две даты — 26 августа и 30 сентября, какие мероприятия запланированы?
— Как и для любого народа и государства, вопросы войны и мира, признанности государства много значат. Мы прошли очень сложный путь — войну, послевоенный период блокады, восстановления своей государственности.
Две эти даты являются главными для нашего государства. Нас признали Россия и ряд государств, и важно, чтобы этот процесс был продолжен. В то же время для нас важен не только процесс признания, но и процесс становления самого абхазского государства, создание внутренних возможностей, которые позволят понять окружающему миру, что такое Абхазия и кто такие абхазы.
Приглашены руководители стран, признавших Абхазию, и многие руководители различных ведомств и субъектов РФ. Надеюсь, что все вопросы, которые мы будем поднимать в дни празднования и после, будут решаться в контексте взаимодействия, в первую очередь с Российской Федерацией.
— А что такое Абхазия и кто такие абхазы?
— Об Абхазии знают давно в мире. Наша история, насыщенная событиями, уходит в глубь веков. Несмотря на то что мы не были большим народом, наша духовность и сила позволили нам сохраниться. И сегодня вокруг Абхазии происходят непростые процессы… Несмотря на то что большинство стран не признает нас, мы связаны со всем остальным миром, и в конечном итоге происходящее вокруг нас так или иначе сказывается на экономических, политических и военных делах. Абхазы — государствообразующая нация.
— Какой вы видите роль Абхазии в Закавказье?
— Мы — государство, которое тесно связано со многими процессами, происходящими на Южном Кавказе. Непростая ситуация складывается сегодня в Армении, в Грузии. Мы на этом пространстве в настоящее время единственная страна, которая открыто декларирует свою готовность выстраивать отношения стратегического партнерства и союзничества с Россией.
Россия помогает Абхазии развивать свои возможности: экономические, политические. Нам содействуют и в процессе признания нашего государства, и это на нас накладывает соответствующую ответственность. Мы демонстрируем свою готовность решать задачи, которые ставит перед нами народ. Не самоцель, чтобы нас все признали. Самое главное, чтобы мы состоялись, а признание придет — не сегодня, так завтра.
— Какие изменения произошли в Абхазии после признания независимости республики Россией?
— Главное, что у нас есть возможность развиваться благодаря усилиям, которые предприняты во взаимодействии с Российской Федерацией, и в первую очередь это вопросы оборонного характера. Не будет спокойной жизни — сложно развивать экономику. Решены вопросы границы — созданы условия, чтобы она стала иной, нежели несколько лет назад (согласно двусторонним соглашениям, с апреля 2009 года границу Абхазии с Грузией протяженностью 165 км совместно охраняют абхазские и российские пограничники — прим. ТАСС).
Россия оказывает очень серьезную финансовую помощь, которая позволяет Абхазии создавать условия для своей самодостаточности. Это не говорит о том, что мы можем в одночасье изменить положение дел, которое складывалось до развала СССР и после очень сложного периода 1990-х годов. Мы благодарны России и ее народу за то, что помогают Абхазии состояться.
Объемы помощи достаточно большие, в общей сложности сумма достигает порядка 40 млрд рублей по двум направлениям: первое — это мероприятия, проводимые по инвестиционной программе, второе — бюджетные инвестиции по социально-экономическому развитию. Это внушительная сумма, и нужно в большей степени направлять усилия на развитие.
— Абхазия сейчас продолжает восстанавливаться после войны или можно говорить, что она перешла к стадии развития?
— Я бы сказал, что мы на пути развития. Создаются условия для роста бюджетных возможностей. Они стали выше, чем несколько лет назад: сегодня бюджет страны достигает почти 5 млрд рублей (по собственным доходам — прим. ТАСС). Вливания, которые производятся Россией, мультипликативным эффектом сказываются на нашем экономическом состоянии. Идет процесс повышения собственных возможностей Абхазии.
Россия — дружественная страна, но если ждать и надеяться только на то, что нам дает Россия, думаю, что это может плачевно сказаться на будущем Абхазии.
Диалог с соседом — только через Женеву
— Несмотря на то что война закончилась 25 лет назад, конфликт до сих пор не разрешен, Абхазия и Грузия соглашение о мире не подписали. У вас есть какой-то диалог с соседним государством?
— Диалог ведется только в рамках женевских дискуссий по безопасности и стабильности в Закавказье, на которых рассматриваются вопросы недопущения военного противостояния и гуманитарная тематика. К сожалению, грузинская сторона до сих пор не может осознать, что нам жить рядом друг с другом, понимая, что Абхазия — это уже другое государство и у нее есть друзья, как и у самой Грузии.
Документ о неприменении силы — главная составляющая женевских дискуссий, которая позволила бы обеим сторонам спокойно строить свои государства, но пока, к сожалению, в Грузии такого понимания нет.
— Как вы оцениваете диалог в рамках женевских дискуссий? Насколько эта площадка эффективна?
— Я не могу сказать, что на этой площадке снимается вся проблема наших взаимоотношений, но она единственная, где мы выражаем свою позицию, чтобы нас слышали и видели. Мы пробиваемся на различные уровни международных структур, но, к сожалению, общая тенденция, складывающаяся в отношении Абхазии, не всегда позволяет это делать.
Наша позиция до сих пор не услышана той же ООН, при всем том, что она нам содействовала в процессе урегулирования. К сожалению, мир сложен, и международные нормы не всегда реализуются так, как декларируются. То же право наций на самоопределение и самостоятельное развитие реализуется в большинстве случаев в интересах сильных мира сего.
— Какие вопросы вы намерены поднимать в рамках дискуссий в ближайшее время?
— Те, которые стоят в повестке дня (тема безопасности и гуманитарные вопросы — прим. ТАСС), мы ни в коей мере не намерены отступать. Иногда бывает, что доходим практически до понимания необходимости подписания соглашения о неприменении силы, даже проговариваются какие-то моменты, но в конечном итоге прогресса нет.
Для нас важно, чтобы страны Запада и содействующие процессу урегулирования конфликта понимали, что народ Абхазии имеет те же права, что и все остальные народы. Почему жители Абхазии лишены права свободного передвижения по миру, ведь и мы — часть этого мира?! Почему в случае с Абхазией такая гуманитарная проблема, как свободное передвижение, превращается в политический процесс и увязывается с некоей территориальной целостностью?
— Как в Абхазии ощущают отсутствие свободы передвижения?
— Нашим творческим коллективам, спортивным командам всячески чинят препятствия в участии в различных международных мероприятиях и соревнованиях, отказывая им в получении визы, связывая с тем или иным политическим контекстом. Такие же проблемы испытывают отдельные граждане…
— Ни для кого не секрет, что по-прежнему актуальна проблема, связанная с поездками граждан Абхазии на лечение в Грузию. Что делается для того, чтобы минимизировать эти поездки?
— Ездят, и, к сожалению, не один год. Все попытки запретить не всегда дают тот результат, какой хотелось бы.
В то же время в самой Абхазии уже решаются многие вопросы, связанные с проведением высокотехнологичных операций, сюда периодически приезжают специалисты из РФ с целью оказания содействия в повышении уровня медобслуживания. Кроме того, в соответствии с подписанным в августе 2017 года межведомственным соглашением в настоящее время граждане Абхазии, имеющие российское гражданство, активно получают полисы обязательного медицинского страхования, по которым в российских клиниках им окажут бесплатную высокопрофессиональную медицинскую помощь.
Уверен, что это повлияет на ситуацию с выездом на лечение в соседнюю страну. Инициативы, рекламируемые Грузией, создают определенный фон, но это не говорит, что Абхазия ринется туда. Это исключено.
Небольшая, но мобильная армия
— Беспокоят ли республику процессы, происходящие в Грузии, где регулярно проводятся учения НАТО?
— Думаю, любое государство, даже сильное, будет озабочено тем, что на его границах проводят такого рода учения. Мы пережили войну и не хотим, чтобы это повторилось. Не хотелось бы, чтобы наш народ да и грузинский народ опять прошли эти сложные процессы. Но если нам не оставят шансов, то у нас есть право на самозащиту.
Мы — небольшое государство, но также проводим учения, в том числе в контексте взаимодействия с российской стороной отрабатываются различные мероприятия, нацеленные на укрепление нашей обороноспособности.
— Вы чувствуете угрозу со стороны юга?
— Угроза всегда присутствует, пока не будет соответствующей договоренности о неприменении силы между двумя сторонами. Попытки реванша присутствуют, события 2008 года в Южной Осетии и в Кодорском ущелье Абхазии свидетельствуют об этом. Это говорит о том, что все возможно.
— Единый контур безопасности с Россией сформирован?
— Он формируется, и это — гарантия нашей безопасности.
— Что делается для укрепления безопасности республики? Как реализуется российско-абхазское соглашение по объединенной группировке войск?
— Проводятся соответствующие мероприятия по налаживанию этих взаимоотношений. Буквально на днях завершились очередные совместные российско-абхазские военные учения, важные для боеготовности и укрепления обороноспособности страны. Решаются вопросы материально-технического обеспечения абхазской армии, оснащения ее новым вооружением. Речь также идет об инфраструктуре воинских частей и военных городков. Это вопросы не одного дня, все на стадии реализации, и я не сомневаюсь, что в ближайшие годы мы увидим совершенно другой облик нашей армии.
— А каким вы его видите?
— Армия должна быть небольшой по численности, достаточно оперативной, мобильной, с привлечением и обучением наших резервных подразделений, которые в любую минуту готовы встать на защиту нашей родины. И эта работа не прекращалась ни на один час.
— Вы чувствуете себя в безопасности?
— Понятие безопасности — достаточно глобально и широко. Думаю, что ни один человек в мире не скажет, что он в полной безопасности. Мы тоже ощущаем на себе проблемы, возникающие вокруг нас, и озабочены этим, но у нас есть союзник, который встанет рядом с нами, и мы точно так же готовы встать рядом с союзником. У нас есть сила духа и готовность защищать свою страну.
Выстраивание отношений продолжается
— Независимость Абхазии после России признали Никарагуа, Венесуэла, Науру и, совсем недавно, Сирийская Арабская Республика. Как вы сейчас сотрудничаете с этими странами?
— Мы не обольщаемся какими-то объемами, возможностями, которые могли бы сложиться между нашими странами. На первом этапе это был политический процесс, и выстраивание отношений продолжается. Несмотря на то что Никарагуа, Венесуэла и Науру находятся далеко, к нам приезжают официальные делегации, мы ездим к ним, обсуждаются различные вопросы наших взаимоотношений. Хотелось бы более активного взаимодействия в части экономического сотрудничества, но, к сожалению, логистика не позволяет.
— Сирия поближе к вам. Как у вас сейчас выстраиваются отношения с этой страной, которая 29 мая признала независимость Абхазии?
— Отношения нарастают. В ближайшее время будут подписаны соответствующие документы. Воюющая Сирия приняла такое решение, пошла по этому пути, и для нас важно оправдать это доверие. Мы нацелены на развитие экономических отношений. Сирии это нужно, как и нам. Ресурсы, которые есть у Абхазии, могут быть интересны и Сирии.
— Что может быть интересно Сирии?
— Колоссальные водные ресурсы, запасы угля, доломита, строительного материала. Можно сотрудничать в туристической сфере, науке, образовании.
— Прорабатывается ли вопрос об официальном визите абхазской делегации в Дамаск и наоборот?
— Прорабатывается.
— Когда он может состояться? Осенью?
— Думаю, да.
— Сирия и Абхазия — морские регионы. Планируете ли вы организовать морское сообщение между республиками, в первую очередь грузовое?
— Планируем, главное, чтобы потом все сложилось. У нас и аэропорт есть, но, к сожалению, говорить о его работе пока не приходится (не функционирует с 1993 года — прим. ТАСС).
— Есть ли подвижки в решении вопроса по аэропорту?
— Эта работа не останавливалась, она ведется интенсивно. Для того чтобы аэропорт был запущен, нужны достаточно большие финансовые средства. При этом могу сказать, что аэропорт и сегодня принимает самолеты, когда в них есть необходимость.
— Что является сейчас главным препятствием для возобновления его полноценной работы?
— Международная организация гражданской авиации (ICAO), с учетом того, что мы не всеми признанное государство. Но есть пути, которые, думаю, позволят его запустить. Пока о них не хотелось бы говорить громко.
— Эти перспективы связаны с приходом инвестора?
— Инвестор необходим в любом случае. Здесь возможно государственно-частное партнерство. Если даже сегодня будет принято решение начать работу, поверьте, это не так просто. Чтобы запустить аэропорт, нужно как минимум два-три года.
— Насколько велика потребность в нем?
— В свое время это был один из лучших аэропортов Советского Союза. Запуск аэропорта позволит снять многие вопросы на границе с той же Россией
— Прорабатываются ли сейчас вопросы открытия сквозного железнодорожного движения через Абхазию?
— У нас есть Абхазская железная дорога, мы готовы обсуждать с любой стороной вопрос запуска железной дороги (транзита — прим. ТАСС). Грузинская сторона как раз таки этого не хочет.
Дорога — это дополнительные экономические возможности для Абхазии, для той же Армении, Азербайджана.
Железная дорога — это та возможность, которая позволит увязать наши интересы и интересы других государств в экономическом отношении, чтобы развиваться. Но это не говорит о том, что это будет решением каких-то политических вопросов.
Конкуренция за российского туриста
— С 2010 года реализуется Инвестиционная программа содействия социально-экономическому развитию Абхазии. Что благодаря этой программе удалось восстановить?
— Проведена колоссальная работа. Если бы не было хороших дорог, сложно было бы развивать туристическое направление. Реализованы многие проекты социальной направленности: построены или капитально отремонтированы детсады, школы, спортивные и культурные объекты. Все это дало определенный прорыв.
Сегодня мы ставим вопросы, связанные с использованием этих финансовых возможностей для развития производства, такое стало возможным по линии Инвестиционного агентства. Три российских банка совместно с абхазским средним и крупным бизнесом занимаются реализацией различных проектов (на условиях льготного кредитования — прим. ТАСС). Один из них — запуск крупного тепличного хозяйства в Очамчырском районе "Кындыг-агро". Это серьезный объект, который позволит представлять абхазскую сельхозпродукцию на российском рынке.
— Что вы предлагаете российской стороне включить в инвестпрограмму в дальнейшем?
— Предстоит многое, в первую очередь решение проблем в энергетической отрасли, поскольку коммуникации устарели. Да, мы получаем дешевую электроэнергию, но практически все линии, распределительные сети на самом низком уровне, при том что последние три-четыре года наши люди не чувствуют каких-то особых сложностей в получении электроэнергии. По текущей инвестпрограмме (на 2017−2019 годы — прим. ТАСС) обновлены силовые подстанции, но предстоит еще огромный объем работ, требующий колоссальных ресурсов. Мы проговариваем с российской стороной и эту тему тоже.
— После воссоединения Крыма с Россией наблюдалась активизация отношений с полуостровом. В какой стадии сейчас эти отношения?
— Мы взаимодействуем, выстраиваем взаимоотношения с Крымом так же, как и с остальными субъектами РФ. Для нас это — регион России, который активно развивает конкурентную туристическую сферу.
— Вы имеете в виду конкуренцию за туристов?
— Да. Но у нас уже сложилась такая тенденция: тот, кто однажды выбрал Абхазию, продолжает сюда приезжать, несмотря ни на что. У нас есть свой турист.
— А кто ваш турист?
— Россиянин среднего достатка. И я не сомневаюсь, что этот процесс будет нарастать.
— В прошлом году были инциденты неприятные, в том числе с российскими туристами. Какие-то выводы были сделаны? Что сделано для того, чтобы в Абхазии было безопаснее и комфортнее?
— К сожалению, инциденты, носящие преступный характер, имеют место. Я не собираюсь обелять себя и наши правоохранительные структуры. Если говорить о том преступлении, которое имело место в прошлом году (убийство туриста из Москвы в Гудаутском районе — прим. ТАСС), то буквально в течение недели правоохранительные структуры задержали преступников и смогли раскрыть это преступление. Виновные осуждены.
А где такое не происходит? Просто для нас это действительно резонансно. Ведется активная работа, чтобы не допускать подобного.
Граница должна быть прозрачной
— Днем на пограничном пункте Псоу, особенно в туристический сезон, скапливаются большие очереди. Вы обсуждаете эту проблему с российской стороной? Как она решается?
— Когда мы в прошлые годы ставили вопросы улучшения ситуации, количество туристов, въезжающих в Абхазию, было совершенно другим, и работы, которые проведены российской стороной, дали результат. Сегодня уже больше возможностей для активного перемещения людей.
Иногда бывает, что количество пересекающих границу в обоих направлениях в сутки достигает 54 тыс. человек.
Это колоссальная нагрузка для границы. Конечно, есть определенные сложности, связанные с человеческим фактором, что отрицательно сказывается на ситуации, однако наши обращения всегда получают поддержку, и вопросы решаются оперативно.
— Вы продолжаете обустройство границы с Грузией?
— С учетом подписанного с российской стороной соглашения эта работа проводится. Грузия должна понять, что граница (по реке Ингур — прим. ТАСС) есть и будет, и никуда не денется. На нашей стороне соответствующие подразделения обеспечивают ее работу, на грузинской — также присутствуют соответствующие структуры. Это показатель того, что граница есть.
Что касается госграницы с РФ, мы открыто говорим, что ее открытие не означает снижения суверенитета Абхазии. Для нас важно, чтобы граница была достаточно прозрачной и открытой, а все остальные мероприятия, которые проводятся в таких условиях, должны быть и должны работать эффективно, чтобы не было проблем ни у одной из сторон.
— Вы уже четыре года возглавляете республику. Как вы считаете, чего удалось добиться за эти годы, а чего — пока нет?
— Главным достижением я считаю то, что мы смогли выйти на рельсы повышения своих возможностей. Мы понимаем, что это непростой процесс. Конечно, хотелось бы достичь большего, но не все дается так быстро.
Это работа по признанию нашего государства.
Начата конституционная реформа, реформирована судебная система, внедрено казначейство — новый для республики институт, позволяющий осуществлять жесткий контроль за средствами, которые мы сами зарабатываем или которые приходят к нам. Кроме того, мы закрыли дополнительные пункты пропуска на госгранице с Грузией, которые вызывали большой резонанс. Сегодня я с полной ответственностью могу назвать Галский район одним из самых спокойных регионов Абхазии. Это тоже достижение.
Что касается не сделанных дел. Конечно, они есть. К сожалению, не все удалось быстро решить. Есть политическая тематика, вопросы продолжения реформ. Предстоит решение вопроса взаимоотношений с политическими партиями, общественно-политическими движениями и организациями. Это нормальный процесс. Борьба должна присутствовать, но не выходить за рамки конституции.
— Не могу не задать вопрос о предстоящих в следующем году президентских выборах. Вы намерены участвовать в качестве кандидата?
— Когда придет время, тогда скажу о своей позиции.
Беседовали Сергей Леваненков, Анжела Кучуберия
http://tass.ru/opinions/interviews/5485837
