– Если в целом подводить итоги работы Парламента, то из позитивного я бы выделил нацеленность депутатского корпуса на результат. К сожалению, мы очень долго привыкали и притирались друг к другу. Поначалу было много суеты и холостых ходов. Обычная, на мой взгляд, история формирования коллектива. Но объективное положение дел в нашем государстве и понимание общей ответственности с течением времени нас все более стало консолидировать, объединять усилия и приводить к совместным решениям, обладающим потенциалом оздоровления ситуации.
За год практической работы я окончательно убедился в том, насколько критично недостаточными являются рычаги и механизмы, которыми наделен Парламент для реального. качественного изменения обстановки в Абхазии, улучшения качества жизни простых людей, не говоря уже о развитии государства. Говорить об эффективности в таких условиях, мягко говоря, не очень серьезно.
Ведь каково главное предназначение власти? Ответ, по моему убеждению, на поверхности. Мы можем долго и упорно говорить о высоких материях, пафосно упражняться в демонстрации академических знаний. Но главное условие эффективности власти – это жизнь простых людей. Некомфортно людям, бедствуют они, угнетает их ощущение безысходности и тупика, чувствуют себя незащищенными – значит, власть работает плохо. И ответственность за это несут все ветви власти. И гражданам, по большому счету, все равно, как устроены эти ветви, у кого больше прав, а у кого их меньше, на какой из них основная вина, а на какой – опосредованная. И это правильно. И, в первую очередь, потому, что ответственность общая и равновеликая. И именно поэтому я бы воздержался от прямого ответа на вопрос об оценке эффективности деятельности Парламента.
Понимаете, когда мы – законодатели не просто видим со стороны глазами обывателей, а понимаем глубокие системные просчеты исполнительной власти на основе объективного анализа цифр, фактов и процессов, прогнозируем ухудшение ситуации по всем фронтам в случае непринятия оперативных мер, но не обладаем ни правовыми механизмами, ни административными рычагами воздействия ни на Президента, ни на Правительство, когда нам позволено выразить вотум недоверия лишь отдельным членам этого Правительства, но не Правительству целиком, когда наш вотум даже этому отдельному члену Правительства не только не является ничем юридически обязывающим, но и вообще не несет никаких правовых последствий и может быть попросту проигнорирован Президентом, когда Парламент вообще лишен каких-либо возможностей участвовать в формировании исполнительной власти, очень сложно говорить об эффективности Парламента. Сегодня сложилась такая система, при которой фактически только Президент, как глава государства, принимает все решения самостоятельно, а законодательная ветвь власти в состоянии (и то - в лучшем случае) лишь что-то корректировать и фиксировать те или иные просчеты, ошибки, провалы и нарушения.
Основная функция парламента – это законотворчество. И в этом плане у нас, действительно, много возможностей. Но тут же возникает вопрос, кто и каким образом будет обеспечивать тот или иной закон и отвечать за их неисполнение? Сложились все основания для утверждения о том, что основная проблема Абхазии не в написании и не в принятии законов, а в качестве и в дисциплине их исполнения.
Традиционно в Абхазии ключевым субъектом законодательной инициативы выступала исполнительная власть. Но характерным является тот факт, что в течение всего 2017 год от исполнительной власти Республики в Парламент поступило только 4 законопроекта! И это, на мой взгляд, факт не просто парадоксальный, а говорящий об отсутствии реальной заинтересованности или, если угодно, мотивации исполнительной власти на реальное реформирование. Ведь очевидно, что, когда есть желание качественно изменить ситуацию в стране не на словах и благих пожеланиях, а на деле, необходима подвижность и оперативность в части инициирования и проведения новых законов (или поправок к ныне действующим) в разных сферах жизнедеятельности - в налоговой, таможенной, экономической сферах, в бюджетном устройстве. Убежден, что бюджет государства нужно планировать не только на год, но и как минимум - на краткосрочную перспективу, на 3 года вперед с учетом Инвестиционной программы. Индикативный план Правительства в его нынешнем состоянии, основывается на совершенно непонятной статистике и не выдерживает никакой критики. Он вообще не отражает текущую реальную картину в стране и практически не учитывает тенденции развития внутренних и внешних рынков. К такому выводу я пришел, достаточно глубоко погрузившись в бюджетную тематику, поняв основные уязвимые места нашего финансового, бюджетного планирования.
– Что Вы обещали избирателям вашего округа, и удалось ли приблизиться к реализации основных предвыборных обещаний?
– Мое самое главное обещание, данное избирателям – оставаться честным и искренним перед ними, никогда не лгать и не лукавить людям, быть рядом с ними, как бы тяжело не складывалась ситуация, делать все, что в моих силах для изменения их жизней, жизней их семей к лучшему. И без ложной скромности могу уверенно утверждать, что это обещание я выполняю в полной мере.
В числе ключевых задач, которые я публично обозначал в период предвыборной кампании - это борьба с коррупцией. Не понаслышке знаю, и понимаю, как коррупционный спрут душит наше общество. И ни у кого – ни у власти, ни у рядовых граждан нет права закрывать глаза на это зло.
Следующей по значимости задачей, которую я ставил перед собой, является разворот власти лицом к народу, к его подчас самым насущным проблемам и заботам. Формула моего подхода проста и достаточно известна: не народ для власти, а власть – для народа. Не я автор этой формулы, но я ее убежденный сторонник и жесткий проводник. Считаю, что в первую очередь применение этой формулы должно касаться работы органов местного самоуправления. Администрации городов, поселков, сел, местные Собрания депутатов, домоуправления, рядовые муниципальные служащие – все обязаны эффективно помогать людям, а не имитировать, изображать такую помощь, и, уж тем более, заниматься бюрократическим заволокичиванием, заигрыванием и необоснованно отказывать гражданам в поддержке. В Парламент ежедневно приходят десятки людей с разного рода жалобами и просьбами. Значительная их часть – ветераны, пожилые люди, инвалиды. До избрания депутатом я даже не предполагал, насколько остро у нас стоит проблема элементарного попадания в чиновничьи кабинеты! Вы даже не представляете, сколько подчас сил и времени уходит на элементарную «состыковку» чиновников с рядовыми гражданами, чтобы добиться приема того или иного человека тем или иным чиновником. Даже у меня, у члена Парламента не всегда получается в этом плане все с первого раза. Отдельные представители власть предержащих просто заматерели, зацементировались в своем нежелании не только слышать и понимать людей, но и видеть и слушать их!
Нередко ко мне приходят за материальной помощью. В этом плане ситуация гораздо сложнее. Ведь у депутатов нет никакого финансового фонда для обеспечения решения такого рода проблем и вопросов. Начинаешь воздействовать на все тех же чиновников – вживую и посредством письменных обращений, запросов. В ответ - в основном и, как правило, - отписки по печально известной формуле: «денег нет, но вы держитесь». Естественно, это не останавливает. Борьба за интересы людей, как показала моя личная практика - дело непростое, без перерыва и выходных.
Не хочу и не буду ни фальшивить, ни приукрашивать объективную картину. Пока в полной мере не смог реализовать свои обещания избирателям. Но, во-первых, могу заверить людей, что не откажусь и не отступлюсь ни от одного из них и приложу все силы для их исполнения. А, во-вторых, замечу, что прошел всего год и еще далеко не вечер.
– Какие идеи, инициативы, предложения, возможно, программы – ваши и ваших коллег Вы бы могли выделить как наиболее интересные, важные, ценные? На работе каких комитетов Парламента вы считаете необходимым остановиться отдельно? Есть ли заслуживающие внимания итоги деятельности депутатов? Какие законы, на ваш взгляд, следовало бы изменить в первоочередном порядке или принять вновь?
– Наш комитет по обороне и национальной безопасности тесно сотрудничает справоохранительными структурами. Мы регулярно приглашаем руководство Генпрокуратуры и МВД Республики, заслушиваем отчеты, погружаемся в содержание их деятельности, анализируем как криминогенную ситуацию в целом, так и эффективность правоохранителей, выстраиваем взаимодействие. В процессе текущей деятельности я неоднократно публично делился и со своими избирателями, и с обществом в целом своими мыслями и оценками качества структурного построения деятельности правоохранительной системы, ее функциональности и эффективности, мерами, которые, на мой взгляд, надо срочно принимать для кардинального оздоровления положения вещей в сфере внутренней безопасности граждан. Не хочу повторяться. Но отвечу, что ситуация не претерпела существенных изменений. Более того, по отдельным позициям она стала еще хуже. И основная причина этого в нежелании исполнительной власти идти на глубокое и реальное реформирование как правоохранительной системы в целом, так и ее законодательного регулирования. На этом предполагаю сосредоточиться и далее и добиваться такого рода реформ
Другой достаточно важный комитет Парламента - по государственно-правовой политике, на мой взгляд, пока не набрал обороты. Наше государство продолжает жить без закона «О государственной службе». Между тем, этот закон не просто актуален. Он жизненно необходим. Госслужащие должны знать не только свои права и обязанности, а понимать ответственность за их неисполнение. Совершенно непонятно, как цивилизованное, правовое государство живет в условиях отсутствия обязательности в части подачи государственными и муниципальными служащими деклараций как о доходах, так и расходах, а также в условиях отсутствия системы контроля за достоверностью указанных деклараций. Отсутствуют нормативно утвержденные критерии эффективности государственных и муниципальных служащих. Говорить о сколько-нибудь существенном продвижении в борьбе с коррупцией, о качестве работы чиновников, соответствующим современным требованиям, мягко говоря, просто несерьезно. Но и в этом случае вынужден констатировать, что эпицентр искусственного торможения в решении этой группы вопросов в высоких кабинетах исполнительной власти.
На этом фоне считаю необходимым отметить очень активную работу комитета по бюджету, кредитным организациям, налогам и финансам и комитета по экономической политике и реформам. Много интересных предложений вносит комитет по социальной политике, труду, здравоохранению, демографии и делам ветеранов и инвалидов войны.
Что касается принятых законов, то следует выделить закон «Об энергетике», который, кроме различных важных правовых аспектов функционирования энергетической сферы, предусматривает ограничения в части приватизации генераций и передающих сетей.
В рабочем порядке протекает процесс рассмотрения и ратификации соглашений между Республикой Абхазия и Российской Федерацией в различных сферах межгосударственного взаимодействия.
Не в оправдание, а объективной констатации ради, хотел бы подчеркнуть, что время подведения итогов законотворческой деятельности Парламента еще впереди. Первый год работы, как правило, уходит на предварительное содержательное погружение и очень важные подготовительные юридико-технические моменты, от которых во многом зависит качество и актуальность будущих законопроектов. В то же время считаю важным вновь повторить – гораздо более высокой и системно последовательной должна быть законотворческая инициатива исполнительной власти Республики. В том числе и потому, что она на практике собственно и являет собой организационно-функциональный механизм, уполномоченный и ответственный за реализацию всех законов.
– Парламент Абхазии всегда занимал вполне центристскую позицию по отношению к внутриполитическим процессам в стране. Какие фракции или союзы, пусть не зарегистрированные, уже успели оформиться в нынешнем Парламенте? Чем в содержании, в подходах и в оценках отличаются различные депутатские группы?
– Во-первых, мне непонятно, что вы имеете в виду под определением «центризм». Что такое политический центр в политической жизни Абхазии, и где он находится? Возможно, вы так деликатно намекнули на то, что Парламент в прежние времена был неким ручным и полностью подконтрольным механизмом исполнительной власти, неизменно молчаливо и «единодушно», голосовавшим за любые ее инициативы? Не знаю, как было в далекой истории, но на современном этапе это не так.
Во-вторых, во избежание иллюзий и ложных представлений, от какой бы партии или общественной организации не был депутат, у каждого из нас свой взгляд, свое видение, своя шкала оценок и свои подходы к строительству государства, свои приоритеты как в экономике, так и в социально-политической сферах. В этом смысле, в моем представлении, «нейтральных» депутатов, нет.
Но есть другое. Объединение депутатов в группы по принципу позиционирования или, проще говоря, отношения депутатов к действующей власти - провластные парламентарии и законодатели оппозиционные действующей исполнительной власти.
Фракций, в классическом смысле этого определения, в Парламенте нет. Как нет и какого-то антагонизма в человеческом и межличностном плане. Все депутаты между собой общаются. И в этом смысле психологический климат в Парламенте, на мой взгляд, вполне здоровый. Более того, скажу, что по многим вопросам стратегического масштаба, общегосударственного значения мы едины.
В то же время, как известно, все течет, все меняется. И наш Парламент – не исключение. В 2017 году внутренняя ситуация в Парламенте была иная. На том этапе исполнительная власть могла рассчитывать на поддержку подавляющего большинства в высшем законодательном органе страны, что позволяло Президенту проводить без каких-либо проблем и особого обсуждения свои решения. Но такое положение вещей имело место недолго. Сегодня изменилось соотношение сил и соответственно положение вещей. Отдельные, еще вчера полностью провластные парламентарии, осознав всю пагубность и опасность нездоровых процессов, происходящих в стране, ушли из формата безоговорочной поддержки исполнительной власти и, дистанциировавшись, сгруппировались, настроившись на выработку своей позиции по тем вопросам, которые они считают наиболее сущностными и важными для себя. Таким образом, на текущем этапе можно без особой натяжки утверждать, что Президент утратил не только доверие значительной части депутатов и, как следствие, влияние в Парламенте, которым обладал на старте работы высшего законодательного органа страны нынешнего состава. Президент утратил контроль не только над процессами в Парламенте, но и в целом во всем социально-политическом пространстве Республики. И это объективно. Невозможно все время говорить неправду, лукавить, проявлять необязательность в исполнении своих же обещаний. Исполнительная власть в этом смысле все более и более приходит к положению, известному как «за что боролись, на то и напоролись». Ведь надо понимать, что все депутаты - патриоты своей страны. И одно дело - искренне заблуждаться, но совсем другое - погрузившись, что называется, в материал, поняв, что есть что и кто есть кто, умышленно действовать во вред Родине, поддерживая либо откровенное бездействие, либо пагубные для страны действия все той же исполнительной власти.
К моему огромному сожалению, сегодня сложились все основания утверждать, что исполнительная власть государства устойчива в проведении линии фактически собственной дискредитации. Поддерживать такую власть становится все более сложно, в том числе и в репутационном смысле. Отсутствие дисциплины, даже намека на положительную динамику, все более и более бедствующее население, становящийся все более и более разнузданным криминал, нежелание и неспособность строить реальный сектор экономики и начинать зарабатывать не только ужесточая налоговое бремя для людей, малого и среднего бизнеса – вот таковы сегодня в общем и в целом характеристики исполнительной власти. Быть ведомыми такой властью не захочет ни один здоровый человек, ни один политик, если, конечно, он не временщик.
Эти факторы и обстоятельства обуславливают поиск депутатами другой дороги. Это приводит к союзам, часть из которых, вне всяких сомнений, окажутся временными.
– На сессиях часто можно наблюдать, что одни депутаты постоянно молчат, а другие пытаются донести до людей свою позицию. Первые пришли в парламент просто «отсидеть» свой срок или они не во всем еще разбираются?
– У нас 35 депутатов, являющихся представителями избирателей разных территорий – как городских, так и сельских. И каждый пришел со своим багажом знаний и опыта в конкретной сфере. Очень много молодых депутатов. Молодости свойственен поиск и подчас категоризм суждений, но в то же время некоторая скованность в публичном плане. Понятно, что законодатели, проработавшие ранее на различных руководящих должностях, как и коллеги, находящиеся длительное время в сфере публичной политики, активнее и внешне заметнее. Но в повседневной рабочей обстановке высказывают свое мнение и участвуют в дискуссиях, в обсуждениях все. Поведение депутата на сессии - не показатель его эффективности. Сессионные заседания следует воспринимать более как демонстрационную площадку, куда парламентарии выходят уже с более или менее продуманной и проработанной позицией.
– Как бы Вы могли сформулировать собственную политическую позицию и позицию внутри парламента?
– Я – государственник. И высшим моим приоритетом являются интересы нашего государства и народа. И именно на этой политической платформе мы с единомышленниками создали в свое время общественную организацию «Наш дом Абхазия». И я буду в оппозиции к любой силе, которая на деле, а не на словах, ставит выше государственных и общенациональных интересов групповые, клановые, должностные, какие-либо еще. Я буду в оппозиции к любой силе, которая будет действиями или бездействием сдерживать или останавливать развитие государства и народа. Для меня высшей ценностью и базовым критерием эффективности власти является реальные показатели качества жизни и психологического самочувствия народа.
– Ваше отношение к работе Правительства? На сколько эффективно, по Вашей оценке, работает исполнительная власть?
– Правительство под руководством вновь назначенного руководителя только приступило к своей работе. Оценки давать объективно рано. Если же говорить об эффективности исполнительной власти в целом, то мой показатель стремится к нулевому значению.
Кадровая чехарда и частые смены Правительства указывают в числе прочего на отсутствие у Президента не только сформированных и устоявшихся системных стратегических представлений о цели и задачах, которые нужно решить во имя ее достижения, но и команды.
Наш бюджет формируется в основном за счет российской помощи. Нынешняя власть, будучи в оппозиции, говорила, что мы сидим на внешней финансовой «игле». Но за то время, как оппозиция стала властью, игла превратилась в финансовый «шланг». Сегодня государственный бюджет Абхазии - около 10 млрд рублей, из них только 2,8 млрд – это собственные доходы. Получается, что не было бы внешних финансовых вливаний, и у нас не было бы государства? Плюс ежегодно 3,5 млрд рублей Россия направляет на пенсии, и эти деньги тоже вливаются в нашу экономику. Наше правительство очень напоминает бухгалтера учреждения социальной направленности и просто распределяет деньги. При этом неэффективно, допуская нецелевое использование, прямые и опосредованные хищения.
Я считаю необходимым внести законодательные изменения, устанавливающие уголовную ответственность за неисполнение государственного бюджета. Во многих странах, когда правительство неэффективно исполняет или вообще полностью проваливает бюджет, Парламент выносит вотум недоверия всему Кабинету министров, после чего следует его неизбежная отставка. И это совершенно обоснованно и правильно.
Помню, свое время, в 2017 году к нам в Парламент пришло практически все руководство Правительства во главе с Премьер-министром. Говорили, обсуждали, заверяли, обещали. В частности, что закроют все долги по строительству, по медицине, по многим другим направлениям. Но совсем недавно выяснилось, что уважаемые государевы люди – настоящие «хозяева» своих слов. Легко «дают», но с не меньшей легкостью «забирают» те же слова назад. Как буквально на днях в ходе пресс-конференции заявил бывший вице-премьер и экс-министр финансов Дмитрий Сериков, Правительство «перекинуло» 47 млн рублей «собственных средств» на 2018 год. Вот так и хочется спросить: ну как же так?! Это же «собственные деньги» Абхазии, не обремененные никакими ограничениями в части использования! Так направьте их, например, на погашение долгов российским медучреждениям, чтобы наши люди могли лечиться в России, а не в Грузии, у наших врагов…
И как, по вашему, можно относиться к такой исполнительной власти?
Общеизвестно, что российская финансовая помощь поступает в Абхазию ежегодно в значительных размерах, исчисляемых миллиардами. Как вы думаете, сколько новых рабочих мест было сформировано по линии Инвестиционной программы за все последние годы? Отвечу: счет идет на десятки, не более. Это нормально, на ваш взгляд? И кто, по вашему, несет за это ответственность? Разве не исполнительная власть? Мало того, что девальвировали полностью смысл того, что называется инвестицией. Мало того, что так и не сформирован реальный сектор экономики, и мы как государство как не зарабатывали деньги, так и не зарабатываем, все более и более превращаясь в иждивенцев, находящихся на содержании другого государства, пускай и стратегического партнера. Так еще и лишаем наших сограждан даже шанса, возможности обрести работу и зарабатывать достойным трудом.
И для чего тогда эти миллиарды, если людям становится жить все тяжелее и тяжелее, их положение становится все бедственнее и бедственнее, а ощущение безысходности все глубже и глубже? Я совершенно не боюсь быть обвиненным в популизме. Потому что, еще раз акцентированно повторю свое глубокое убеждение в том, что смысл деятельности любой власти и критерий ее эффективности – это качество жизни народа и государства в целом.
– На ваш взгляд, в республике имеет место ранний старт кампании по выборам президента? Можем ли уже сейчас видеть в политической риторике депутатов, их действиях признаки приближающейся предвыборной кампании? Учитывая, что вероятно, среди парламентариев есть будущие кандидаты. Вы сами намерены выдвигаться?
– С учетом объективных реалий - ужасающего состояния экономики, крайнего социального напряжения в обществе, все более усиливающейся депрессии и безысходности не могу исключать, что и старт избирательной кампании, и сами президентские выборы могут пройти значительно раньше лета 2019 года.
В нашем Парламенте есть лица, которые видят для себя возможным не просто участвовать в выборах Президента, но и претендовать на пост высшего должностного лица Республики. Они уже формируют команды и открыто говорят об этом. Какие силы победят, покажет время.
Что касается моего выдвижения, то я такого решения не принимал. Я работаю депутатом. Это очень интересно, и я хотел бы быть эффективным в этом качестве, набраться политического опыта.
– Давайте вспомним события конца 2017 – начала 2018 года, причиной которых послужило освобождение преступника Лукава во исполнение соответствующего Указа Президента о его помиловании. Депутаты тогда приняли Постановление, согласно которому обязанность дать правовую оценку действиям Президента возложена на Конституционный суд. Но общеизвестно, что все так и осталось на бумаге
– Я возглавляю соответствующую парламентскую комиссию. Мы практически завершили подготовку материалов, полны решимости довести это дело в рамках наших полномочий до конца и передать документы и наши выводы в Конституционный суд для принятия решения по существу, как это указано в соответствующем Постановлении Парламента. Более того, как законодатели, мы намерены внести свои предложения по изменению правового регламента процедуры помилования. Глава государства считает, что по Конституции он обладает правом на помилование. Мы же убеждены, что нет и не может быть никакого исключительного права. Тем более, по такого рода вопросам. Любое право должно быть регламентировано в части порядка и процедуры его применения. Мы выступаем за жесткую, понятную и прозрачную регламентацию прав любых должностных лиц, включая Президента.
Президент и его ближайшее окружение уверяли протестовавших людей, что обменяли Лукава на плененных военнослужащих-осетин, движимые интересами братского нам народа. Но это было неправдой. Конституционный суд должен дать правовую оценку действиям Президента в данном конкретном случае.
Мы, депутаты Парламента, в целях недопущения в будущем ни разного рода манипуляций, ни негативного напряжения в обществе будем добиваться принятия соответствующего закона.
– Большинством голосов депутаты отклонили проект закона об исполнении республиканского бюджета за 2017 год и отправили документы на проверку в Генпрокуратуру. Со своей стороны, вы предлагали создать согласительную комиссию, хотя, в итоге, все же поддержали своих коллег.
– Действительно, я предлагал создать комиссию, в которую вошли бы депутаты, представители Контрольной палаты и Генпрокуратуры. У меня есть все основания говорить, что деньги государственного бюджета расходовались неэффективно и нецелевым образом. Нельзя исключать и хищения.
Характерно, что не был выполнен очень важный закон о тендерах. Мы живем в Абхазии, где все друг друга знают. Граждане приходят и рассказывают, что подряды и субподряды получают либо родственники и друзья тех или иных высокопоставленных чиновников, либо за «плату» или так называемый «откат». Поэтому я и хочу детально изучить эту ситуацию и проверить коррупционную составляющую.
Сегодня материалы преданы в Генпрокуратуру, но мы намерены жестко контролировать процесс работы над документами по исполнению бюджета. Более того, мы предоставим дополнительные материалы, которых у нас очень много.
Далее. Известно, что если закон нарушен, то виновный должен нести ответственность, быть наказан. Но некоторые любители правовых манипуляций указывают на то, что закон в данном случае не конкретизирует, кто именно из участников процесса является ответственной стороной. Эта позиция от лукавого. Действительно, в законе о бюджетном устройстве такой статьи нет, но есть Уголовный кодекс, в котором предусмотрена ответственность за нецелевое, неэффективное расходование бюджетных средств, как и за их хищение. Поэтому я и согласился с передачей материалов в Генпрокуратуру.
