ЛАБРА
Мы не случайно выбрали Лабру. Это старейшее из трёх армянских сёл Очамчырского района было основано в 1890 году амшенскими армянами, сбежавшими из Турции.
Тогда, по словам очевидцев, первыми поселенцами были всего шесть семей-беженцев. Со временем деревня разрослась до 630 дворов. Появилась школа, в которой училось около четырёхсот человек.
Село Лабра стало одним из крупнейших армянских сёл в Абхазии. Но спустя почти век, уже при жизни следующих поколений тех людей, которые когда-то бежали из Турции, произошла другая беда. Во время грузино-абхазской войны армянам опять пришлось пережить гонения, но уже со стороны грузин. Захватившие село гвардейцы, грабили, жгли дома, убивали людей. И процветавшая когда-то Лабра была практически разрушена вражескими войсками. Многие армяне покинули деревню. Сегодня Лабра насчитывает 153 двора.
ТИГРАН
«Дочь одного богатого турка должна была выкинуть мою маму в речку. Ей было всего восемь лет, когда она заболела и стала обузой для турецкой семьи», - Тигран Казанджян, рассказывающий о страшной судьбе своей семьи и народа, живет с женой Айгуш в Лабре.
В этом году ему исполнилось 87 лет. Он вспоминает истории, рассказанные его родителями с содроганием. Ком подходит к горлу, глаза становятся влажными. Но говорить нужно. Чтобы знали историю. Историю армянского геноцида.
Это было в начале XX века. Старшее поколение представителей его семьи бежало из Турции в Абхазию еще до 1915 года. Но потом дед, отец его матери, взяв своих двоих дочерей, по какой-то причине решил вернуться в Османскую империю. Дед пропал там, а девочек пристроили в свои семьи богатые турки-животноводы. Но они там были отнюдь не приемными детьми, так как жили в сарае и пасли скот.
И вот когда восьмилетняя девочка заболела и не смогла работать, хозяева решили сбросить ее в реку.
Дочь хозяина взяла маму за ноги и тащила к мельнице рядом с обрывом. Но по дороге ей встретился турок и предупредил, что в лесу много армянских партизан, которые знают о том, что эта девочка живёт в их доме, и они не простят семье убийства.
Дочь богатого крестьянина испугалась и потащила окровавленную девочку обратно. Вернувшись домой она рассказала своему отцу эту историю.
«Семья, в которой жила моя мама, немногоо изменила к ней своё отношение, опасаясь возмездия», - продолжает Тигран.
Он рассказывает, что его мать вместе со своей старшей сестрой оказались у местных помещиков после смерти их отца. Сначала их хотели забрать к себе американцы, но турки не позволили этого сделать, оставив у себя.
После того случая - попытки убийства мамы Тиграна - к ним пришли местные полицейские и потребовали выдать девочку-армянку. Помещик предложил взамен выдать двух больших баранов. Полицейские согласились и больше не появлялись в этом доме.
«Когда моя мама подросла наши будущие родственники свели их с моим отцом. Любовь, и это все, это в ваше время, тогда мы об этом не думали. Они поженились, в 1926 году. Ещё в Турции родился мой старший брат, (впоследствии он погиб в Великой Отечественной войне). Родители уехали в Абхазию, а спустя два года родился я. Мать с отцом старались не рассказывать нам о тех страданиях. Если они и говорили об этом, то только на турецком языке. Я немного понимал и кое-что улавливал из тех разговоров», - говорит Тигран.
АЙГУШ
В доме семьи Казанджян «солирует» Айгуш - жена Тиграна. Они оба уже давно немолоды, но всё также полны энергией. Отец Айгуш в восьмилетнем возрасте тоже бежал из Турции. Это было нелегко сделать. Мужчин и мальчиков тогда не выпускали. А если кого ловили, то резали головы. Её отца завернули в одеяло, сдали в багаж и таким образом вывезли на пароходе.
«С Тиграном мы познакомились здесь в Лабре», - рассказывает Айгуш, - У нас трое детей (сыновья живут в Сочи). Про дальних родственников ничего не знаем. Кто-то погиб на войне, кто-то умер, с кем-то порвалась связь. Слава Богу, есть дети, внуки, внучки. Пока живём. Дальше не знаю».
«Дай Бог, чтобы этого больше не повторилось, - продолжает Тигран, - Современные турки разве виноваты в поступках своих предков? Говорят: дед делает - внук страдает. Вот так и им приходится. Сейчас многие государства признают геноцид армянского народа и каждый год всё больше людей напоминают о том, что было в 1915-м году».
ШКОЛА И ТУРЕЦКИЙ ГЕНОЦИД
«Не бывает плохих армян…», - неожиданно на глаза попадает тезис, висящий на доске памяти в холле лабрской школы. Здесь чисто, уютно и как-то по-домашнему. В некоторых классах стоят печки-буржуйки. На досках армянский алфавит и изображения незабудок – символа печальной даты - столетия геноцида армянского народа. Воспитание здесь начинается с изучения истории своего народа.
В школе учится всего 46 человек. На родном языке здесь преподают только историю Армении и географию. Многие родители приходят и просят, чтобы обучали только на русском, так как их дети не собираются ехать жить в Армению.
«Видите эти фотографии? – спрашивает директор школы Сергей Полозян, показывая на стену, где висят фотографии убитых армянских детей. Мы думали, что может быть неэтично их вывешивать, но это наша история. Мы народ, потерявший свою родину. Нам в детстве не рассказывали о геноциде. Боялись, что наша психика может пошатнуться. Но мне было интересно и я подслушивал».
Он вспоминает как в детстве у «пацанов игравших в войнушку» был такой термин как «устроить турецкий геноцид».
«Это когда десять человек нападает на одного. Мой отец говорил, «если несправедливый, значит турок». У одной молодой женщины родился ребёнок. Из-за гонений турков, ей пришлось его оставить и сбежать. Потом, спустя какое-то время она снова родила мальчика и снова ей его пришлось его оставить. Причём, в каком-то заброшенном месте на камне. Но одна из женщин посоветовала ей вернуться и забрать его с собой, а вдруг спасется. Она боялась, но всё-таки вернулась. Малыш выжил и прожил до глубокой старости».
Есть история – есть народ. Нет истории – нет народа. У жителей села Лабра, как и остальных армян всего мира есть эта история. Пусть и очень печальная.
Текст: Дмитрий Статейнов для интернет-портала "Сухум-Москва" (2015 г.)
