---

Дмитрий Дбар: мы активно сотрудничаем с блоком оппозиционных сил, но остаемся самостоятельной общественной организацией

Интервью руководителя республиканской общественной организации «Кяразаа» информационному агентству «Абхазия-Информ»


– Дмитрий Сергеевич, как вы оцениваете акцию протеста оппозиционных сил, проходившую 5 июля у здания МВД?


– Сразу хочу отметить, что требования оппозиции отстранить Леонида Дзапшба от занимаемой должности на время прокурорской проверки были вполне законными. Министр нарушил закон, когда, выступая перед сотрудниками фактически запретил им участвовать в референдуме. В принципе, и само назначение Дзапшба на должность руководителя МВД было незаконным, потому что на него было возбуждено уголовное дело по факту хищения государственных средств. Кстати, по команде сверху это дело чудесным образом закрыли задним числом, якобы до его назначения. Но самое интересное в том, что через несколько дней после назначения Дзапшба ему присвоили звание генерал-лейтенанта. Позвольте спросить: за какие такие заслуги?

Когда он первый раз был назначен министром внутренних дел, а это было при Сергее Васильевиче Багапше, я работал в Службе госбезопасности и не раз сталкивался с ним. Все помните, что он тогда делал? Министр постоянно превышал свои полномочия: это и не соответствующая его должности охрана; и несколько машин сопровождения с мигалками, больше чем у покойного президента; и доходящая до абсурда ситуация, когда рядовым гражданам нельзя было обгонять машины, в которых ехали члены его семьи – за такой «проступок» у тебя запросто могли бы изъять автомобиль.

То есть, уже тогда его поведение вызвало недовольство граждан, причем не только простых людей, но и силовиков, потому что так вести себя в Абхазии нельзя. Это неправильное поведение министра внутренних дел, который сам, в первую очередь, отвечает за соблюдение закона.

Теперь же он открыто угрожал сотрудникам увольнениями, и терпение граждан перешло через край. Кстати, тогда именно по приказу Дзапшба было отключено электричество в Абхазской госфилармонии и прилегающем к ней сквере. Это подлинный факт, и об этом все знают. Мы пригласили его прийти на съезд – он не пришел; мы попросили включить электроснабжение – никакой реакции. Все это продолжалось минут 40. То есть, министр сам провоцировал людей и вел себя в отношении своих же гражданам неправильно, как в прочем многое другое из того, что он делал...

Но и в такой ситуации участники съезда вели себя спокойно и никаких предпосылок того, что люди направятся к МВД, не было. Но когда к президенту была направлена делегация с требованиями отстранения министра на время прокурорской проверки, никакой реакции не последовало. Естественно, люди возмутились, и съезд плавно перетек в акцию протеста у здания МВД.


– Почему вы не дождались результатов прокурорской проверки?


– Блок оппозиционных сил и наша организация послали в генпрокуратуру, администрацию президента и парламент письма с просьбой дать оценку действиям министра, но реакции не последовало. Так же было проигнорировано требование делегатов съезда. В итоге все вылилось в акцию протеста у стен здания МВД.

– Но, в итоге, генпрокуратура признала, что в действиях министра не было никаких нарушений...


– Генпрокуратура дала оценку и майским событиям 2014 года, и тоже сказала, что никаких нарушений не было.


– С какой целью лично вы пришли к МВД?


– Мы понимали, что людей уже не остановить и шли туда в надежде выправить ситуацию. Там был не только я, вместе со мной туда пришло очень много ветеранов МВД. Зная характер министра, мы понимали, что в такой ситуации все может случиться. К примеру, он мог выйти к собравшимся и тогда случилось бы непоправимое. Чтобы предупредить такую ситуацию мы встали как бы «буфером» между сотрудниками милиции и участниками акции протеста.

Но и здесь, как вы помните, министр стал провоцировать людей. Это не в наших традициях, чуждо нашему менталитету подгонять пожарную машину с целью разгона людей. Этого никто себе не позволял! Даже законно избранный президент Александр Золотинскович Анкваб себе этого не позволил, когда 27 мая люди штурмовали здание Администрации президента.


– Бывший сотрудник СГБ, начальник УВД столицы, что вы чувствовали, когда стояли напротив людей, с которыми много лет работали вместе?


– Перед нами стояло две задачи: чтобы сотрудники не пострадали, и чтобы в режимный объект никто не вошел. События развивались очень бурно, и мы прикладывали все силы, чтобы никто не пострадал ни с этой, ни с той стороны. Вначале ветераны МВД направили делегацию к министру, но он отказался нас выслушать. Потом мы ждали несколько часов решения президента, который тоже не вышел к участникам акции протеста. С людьми разговаривали министр обороны, вице-президент и глава президентской Администрации.

Президент затягивал принятие решения, кормил людей обещаниями – через час, через два... Все это нагнетало ситуацию. Одновременно сам министр постоянно провоцировал людей: выглядывал из окон, показывал неприличные жесты... Если бы решение было принято сразу, люди бы просто разошлись, что в принципе и произошло потом. Через 10 минут после объявления решения президента об отстранении Дзапшба от должности на время прокурорского расследования у здания МВД никого не осталось.

– Насколько, на ваш взгляд как юриста, акция протеста была законной? И как бы вы себя повели, если бы в это время работали в милиции?


– Требование народа обязательно для исполнения. Все произошедшее – вина самого министра и главы государства. Президент мог бы сразу разрядить обстановку – отстранить министра и никакой акции протеста не было бы. Что касается того, где бы я был, если бы работал в то время в милиции, однозначно могу сказать: как и другие сотрудники стоял бы в оцеплении и защищал вход в здание.

– Как вы относитесь к тому, что Леонид Дзапшба назначен советником президента по взаимодействию с правоохранительными органами?

- Я представляю, какие советы он будет давать главе государства. Назначение Дзапшба на любую должность – это большая ошибка. Не знаю, какие советы и кому он будет давать, но с ним работать новому министру внутренних дел будет очень сложно.


– Как вы относитесь к тому, что сотрудники МВД дружно подписывали коллективные обращения в защиту министра, требовали его возвращения на работу, аргументируя это тем, что при Дзапшба милиция стала лучше работать? Между тем, буквально на днях коллегия МВД признала неудовлетворительной работу таких подразделений, как УГАИ и Управление по борьбе с экономическиими преступлениями и противодействия коррупции.


– Я думаю, что это только начало. Не за горами признание неудовлетворительной работы и других подразделений. Что касается писем, то, я общался с сотрудниками. Конечно же, среди милиционеров у министра есть друзья, но в основном люди оправдывали свои подписи под письмами боязнью потерять работу, стабильный заработок, звания, пенсии по выслуге лет. Ведь многие из подписантов - люди пенсионного возраста. Министр же мог уволить их без объяснения причин.

– Вы возглавляете общественную организацию «Кяразаа». Ее можно считать оппозиционной?

– Да.

– «Блок оппозиционных сил» объединяет четыре организации, «Кяразаа» в него не входит, но при этом вы регулярно принимаете участие во всех мероприятиях проводимых Блоком. Вы не думали о вхождении в Блок, или между вами имеются какие-то разногласия?


– В принципе, у нас нет особых разногласий, но у нас есть своя позиция по определенным вопросам, в частности, по криминогенной ситуации, вопросу продажи недвижимости. Здесь наше мнение отличается от Блока оппозиционных сил, поэтому мы приняли решение не входить в Блок.

Хочу напомнить, что наша организация в большинстве своем состоит из бывших сотрудников силовых структур, и мы решили, что иногда лучше быть самостоятельной организацией. По тем же вопросам, на которые мы смотрим одинаково с Блоком, мы активно сотрудничаем.

– Вы готовитесь к заявленному «Амцахара» народному сходу?


– Мы знаем, что оппозиция ведет активную подготовку к сходу. Мы тоже приняли решение поддержать это мероприятие и готовимся к нему. В этой ситуации наша организация полностью поддерживает все вопросы, которые поднимает Блок.


– Вы поддержали проведение референдума?


– Да, потому, что это был единственный законный путь выхода из сложившейся ситуации.


– Но референдум не состоялся. Кто-то считает, что в данном случае проиграла оппозиция, а президент выиграл, а кто-то утверждает, что это именно оппозиция вышла победителем из сложившейся ситуации.


– Я считаю, что никто не выиграл! Если бы власть создала все условия для проведения референдума, то тогда можно было бы говорить о победе или поражении оппозиции. А здесь, с одной стороны, президент подписывает указ о проведении референдума, а с другой, призывает своих сторонников не ходить голосовать.

А как увольняли людей, поставивших подписи за проведение референдума, как вызывали сотрудников госучреждений в силовые структуры и прессинговали их, требуя отказаться от подписи под угрозой увольнения?! То есть, было сделано все, чтобы референдум не состоялся. Но когда оппозиция призвала своих сторонников не принимать участие в референдуме, президент за несколько часов до его начала вдруг призвал своих сторонников идти голосовать. В итоге, пришли только те, кто не смотрел Абхазское телевидение... Впрочем, мы давно привыкли к такой игре главы государства: он дает 10 дней на расследование преступления, но потом благополучно об этом забывает...


– Но ведь и сход может не состояться. Люди верили оппозиции, несмотря ни на что готовы были прийти на референдум и очень разочаровались. Теперь речь идет о сходе. А вдруг народ скажет: «Да оставьте нас в покое!». Как вы собираетесь агитировать людей?


– Будем работать с людьми, говорить правду о цели схода!

Да, сейчас будет сложнее, но народ у нас понятливый, просто надо говорить ему правду. Мы будем добиваться того, чтобы оппозиции предоставили эфир на Абхазском телевидении, и будем общаться с людьми, объясняя происходящее.

Мы же все видим, что за два года ничего не изменилось! Поменялись три премьера, многие министры, но у правительства так и не появилась четкая программа действий.

Президент все время с гордостью заявляет, что госбюджет вырос, и мы живем за счет собственных средств. Но он забывает, что бюджет вырос за счет повышения курса доллара и введения новых налогов. А давайте представим на миг, что Россия перестала платить зарплату представителям силовых структур – Минобороны, МВД, прокуратуры, МЧС, тем же судьям, которым сегодня тоже платят повышенную зарплату и тоже за счет России. Не будет дотаций бюджетникам, надбавок к пенсиям граждан, не получающим иных пенсий, кроме абхазской... На сколько нам тогда хватит собственного бюджета? Уверяю вас, что уже через 5 - 6 месяцев весь госбюджет уйдет только на зарплату. Нам даже на выплату пенсий не хватит средств.

– У нас в республике уже третий премьер-министр за два года... Есть надежда что что-то изменится?


– Он недавно назначен, и комментировать возможность каких-то изменений я пока не могу. Но могу сказать одно: пока власть будет делить народ на «своих» и «чужих», назначать на должности не по принципу профессионализма, ничего у нее не получится. За 10 лет, пока у власти были президенты Сергей Багапш и Александр Анкваб, подросла смена. У нас есть профессиональные молодые кадры, но нынешняя власть не считает их своими. Чтобы там ни говорили, но страной сегодня управляют те же люди, с тем же мышлением, что были при Владиславе Григорьевиче Ардзинба, а сейчас другое время.

– Министерство внутренних дел возглавил новый министр. На ваш взгляд, с чего надо начинать наводить правопорядок в стране? С ситуации на дорогах, с борьбы с наркоманией, или с чего-то другого?


– Начинать нужно с профилактики. В бытность министром внутренних дел Рауля Лолуа (с октября 2014 г. по май 2015 г.) была организована патрульно-постовая служба, на первом этапе в Сухуме. Далее планировалось организовать ее и в других районах республики. Регулярно проводились профилактические мероприятия, сотрудники хорошо работали.

Определённые управления и отделы МВД и СГБ, должны работать точечно, а милиция в большинстве своем должна заниматься профилактикой преступлений, должна работать на их предупреждение.

Кто сказал, что наркоманов трогать нельзя, что их надо только лечить. Мое личное мнение – лечить нужно только тех, кто действительно хочет лечиться. Скажите мне, как быть с теми, кто ради дозы наркотика совершает разбой или грабеж? Я не слышал, чтобы где-то наркомана, совершившего преступление, освобождали от уголовной ответственности. Я считаю, что его место в тюрьме, и лечить его нужно по месту отбывания срока! Но с тем, что лечить от наркомании нужно, я полностью согласен. Наша нация серьезно больна этой болезнью, поэтому необходимо открывать специальные центры.

– Часто можно услышать: милиция задерживает преступников, а потом за деньги их отпускает... Или суды находят грехи в следствии и отпускают преступников... Бывает, отпускают и по звонку сверху...


– Ну, «телефонное право» в Абхазии никто не отменил, мне тоже не раз звонили и требовали отпустить преступника. В данной ситуации все зависит от министра и руководителей отделов милиции на местах. Как они поставят работу, так и будет. Когда я приступил к работе в столичном УВД, мы провели совещание с председателем городского суда и обговорили все эти моменты. И все восемь месяцев мы плодотворно сотрудничали, работали с судом в правовом русле и никого не отпускали. Поэтому еще раз повторю: все зависит от министра и руководителей подразделений.


– Скоро парламентские выборы, вы собираетесь принимать в них участие?


– Представители нашей организации будут принимать участие в выборах, но лично я еще не определился. Пока думаю.


– В последние год-два общественные организации и партии в республике стали расти, как грибы после дождя. Нередко можно слышать упреки со стороны властей и тех, кто их поддерживает: как только люди лишаются «теплых мест», кресел, так сразу же подаются в оппозицию. А вы почему создали свою общественную организацию? Обиделись на власть?


– Ну, я думаю, начальник УВД Сухума – это совсем не теплое место, да и я не пришел туда, чтобы зарабатывать деньги.

– А там можно заработать?


– Коррумпированный чиновник всегда найдет, где заработать, это для него не проблема. Работая в УВД, я немало собственных средств потратил, в частности, на приобретение обмундирования для сотрудников. Опережая ваш вопрос, отвечу: у меня есть родственники, которые мне помогают, и я этим воспользовался.

– Ушли с работы, есть родственники, которые помогают... Ну и зачем было создавать общественную организацию? Ведь в нее тоже надо вкладывать средства.


– Вы предлагаете мне сидеть спокойно? Очень многие хорошо знали моего отца и брата. Я знаю, как они реагировали бы на сегодняшнюю ситуацию, и это не позволяет мне сидеть спокойно дома. Я знаю, что у нас творится в республике, и если с этим не бороться, станет еще хуже.


– То есть, создавая организацию «Кьяразаа», вы не преследовали цель получения какого-нибудь начальственного кресла или возвращения на прежнюю работу?


– Я думаю, что получить кресло легче, когда ты тихо сидишь и помалкиваешь. Цель нашей организации - не допустить, чтобы стало еще хуже. Еще раз хочу отметить, что никто из членов «Кяразаа» не работал на «теплых местах». Мы все бывшие силовики.


– А если бы вас сейчас на работу позвали, пошли бы?


- Нет. Я хочу знать, кто мной будет руководить – начиная с президента и заканчивая министром. Я должен понимать, для чего меня позвали на работу. А если тебя не поддерживает руководство, тебе там делать нечего.