Доска объявлений

Комментарии к объявлениям

Написал(а): Беслан Шакая

В объявление: Поко х3 про 128/6
Написал(а): НАТАЛЬЯ федотова

Написал(а): Nika Nika

Написал(а): Николай

В объявление: Станок камнерезный
Написал(а): Николай

Новости

Aрхив



Маленькое изменение в тексте присяги президента Республики Абхазия

 

МАЛЕНЬКОЕ ИЗМЕНЕНИЕ В ТЕКСТЕ ПРИСЯГИ ПРЕЗИДЕНТА РЕСПУБЛИКИ АБХАЗИЯ

 

04.10.2011 21:53
Виталий Шария
СУХУМ---Маленькое изменение в тексте присяги президента Республики Абхазия во время инаугурации Александра Анкваба, а именно: исключение первого предложения третьего абзаца - не осталось без внимания общественности и вызвало бурное обсуждение в абхазских СМИ и блогосфере.

Из текста присяги, которую вступающие в должность президента произносят на абхазском языке, решением собрания парламентариев за несколько дней до инаугурации были исключены слова, в вольном переводе инициаторов изменения звучащие так: «Если я нарушу эту присягу, пусть на меня падет проклятие народа». Слово «проклятие», считают сторонники сокращения текста, в частности высказавшаяся на эту тему в прессе известная абхазская поэтесса, директор Фонда абхазского языка Гунда Квициния, несет негатив и совершенно излишне. Но далеко не все в обществе с этим согласились.

Депутат парламента РА Даур Аршба распространил заявление, в котором выразил активное несогласие с данным решением. (Сам он в числе других не был проинформирован о собрании, спикер же Нугзар Ашуба объяснял, что в период «парламентских каникул» смогли пригласить только тех, кто оказался «в зоне досягаемости»). Аршба ссылался, в частности, на языковедов, которые переводят соответствующее абхазское словосочетание на русский язык как «порицание», «замечание».

Известный абхазский поэт и общественно-политический деятель Геннадий Аламиа, писавший первоначальный текст присяги вместе с первым президентом РА Владиславом Ардзинба и также выступивший против его изменения, говорит, что речь идет о «презрении» народа в случае, если глава государства отойдет от декларируемых целей. И не надо, заявил он в абхазской прессе, связывать это, как делают некоторые, с традицией проклятий перед святилищами.

В ходе обсуждения принятого изменения мнения в обществе разделились. Нетрудно было предположить, что против него высказывались не только «почвенники», люди, ратующие за следование идущим из глубины веков традициям, лексике, но и представители оппозиции, то есть имела место неизбежная в таких случаях политизация вопроса. На одном из сайтов набралось несколько десятков комментариев к публикации об этом.

Думаю, что конкретный эпизод следует рассматривать в более широком контексте. Никто из полемистов, кстати, не вспомнил, что наступление на «архаику» началось еще полтора года назад, на инаугурации вновь избранного президента Сергея Багапша в феврале 2010 года. Тогда из церемонии было исключено вручение главе государства алабащи (абхазского посоха) и сабли, в церемонии не участвовали, как прежде, трое религиозных лидеров Абхазии – выходившие ранее на сцену главы православной и мусульманской общин и жрец святилища Дыдрыпш-ныха. Помню, некоторые журналисты хотели тогда поинтересоваться мотивацией этих изменений у руководства страны, но ко времени первой после инаугурации пресс-конференции президента данная тема как-то уже подзабылась.

Предположения же были такими. После признания независимости Абхазии Россией и рядом других стран, рассуждал один мой знакомый, к нам стало приезжать гораздо больше, чем раньше, официальных делегаций, в том числе государственных. В частности, возможно, и поэтому в руководстве республики возобладало мнение, что церемония инаугурации должна стать строже, без элементов театральности, демонстрации древних, патриархальных атрибутов, не следует забывать и о светском характере нашего государства. Кстати, нынче, насколько знаю, религиозные лидеры не были даже приглашены на церемонию инаугурации, и лишь глава самой крупной общины, православной, отец Виссарион, прошел все же на нее помимо списка.

Что ж, как говорили древние, времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. «Стыдно мне, что я в Бога верил, горько мне, что не верю теперь», - писал Сергей Есенин. А вспомним, как уже позже, после десятилетий воинствующего атеизма на постсоветском пространстве наступил период пиетета перед всем религиозным. Трудно представить себе, чтобы лет двадцать назад на телевидении позволили бы Александру Невзорову, как сегодня, так уничижительно отзываться не только о Церкви, он и вообще о христианстве.

В октябре 1998 года я вместе с несколькими друзьями побывал в селе Ачандара в гостях у жреца самого почитаемого и знаменитого абхазского святилища Дыдрыпш Заура Чичба. Он подробно, с красочными деталями рассказал нам о том, как во второй день грузино-абхазской войны задремал у себя дома и ему привиделись трое мужей необычайной красоты в светящейся одежде, которые увлекли его за собой. Он видел обороняющихся абхазов, грузинское воинство и грузинского генерала, который, держа палку с нанизанными на нее сердцем и печенью жертвенного животного (атрибут абхазского традиционного моления), пожаловался ему, что Всевышний не принимает его жертву. Это видение было воспринято Зауром как пророчество будущей победы над врагом. На следующее утро он в возбужденном настроении поехал в Гудауту, где - знал уже - находятся председатель Верховного Совета Абхазии Владислав Ардзинба и большинство структур власти республики. Нашел резиденцию Владислава Григорьевича и попросил охрану доложить ему о себе. Вскоре В. Ардзинба принял Заура. Аныхапаю (хранитель святилища) взволнованно поведал о видении, посетившем его вчера, и убежденно заявил, что победа в этой неравной схватке будет за абхазами.

Лидер Абхазии выслушал его очень внимательно, потом, растроганный, обнял Заура и поблагодарил за беспокойство, за то, что пришел и рассказал обо всем. Вскоре после войны произошла еще одна встреча Владислава Ардзинба и Заура Чичба. Руководитель Абхазии вновь тепло принял хранителя святилища Дыдрыпш и подарил ему бурку, часы и алабащу. После войны состоялось также большое благодарственное моление у подножия горы Дыдрыпш. (У абхазов, как известно, следование двум мировым религиям – христианству или исламу – беспроблемно сочетается с элементами, обрядами местных традиционных дохристианских верований).

Я написал после этой поездки в Ачандару корреспонденцию «У подножия Дыдрыпша», но перед тем, как опубликовал ее, воспользовавшись встречей по какому-то другому вопросу с первым президентом Абхазии, спросил его, не против ли он рассказа о нем в таком контексте. Владислав Григорьевич не возражал.

Давно замечено, что в периоды военных и подобных бедствий резко возрастают религиозные настроения людей, их интерес к паранормальному, мистическому. Это одно. Второе – то, что Александру Анквабу, как человеку весьма рационального склада мышления, мне кажется, все это достаточно чуждо. В минувшем августе, в разгар предвыборных баталий в Абхазии, выступавшие по телевидению хранители двух абхазских святилищ призывали кандидатов в президенты принести клятву на верность народу у Дыдрыпш-ныха. (Двое других кандидатов уже выразили свое согласие). У многих в обществе это вызвало негативную реакцию: не дело религиозных деятелей вмешиваться в политику.

Добавил: Admin
Просмотров: 530
Дата публикации: 04.10.2011 г.
Вернуться к списку новостей

telegram instagram

Быстрый переход

Последние комментарии

Написал(а): Адам Кетов

Написал(а): Адам Кетов

Написал(а): Адам Кетов

Написал(а): Леопольдович

Написал(а): Леопольдович

Реклама