Куча вопросов к молодому оратору

Куча вопросов к молодому оратору

К сожалению, не смогла присутствовать на недавней встрече, посвященной роли интеллигенции в государственном строительстве. Поэтому не смогла напрямую задать вопросы, возникшие у меня после знакомства с выступлением А.Г. Басария. А вопросов немало.


Например, оратор говорит: «Один из основных факторов риска - существующая в Республике Абхазия система государственного устройства, которая является чужеродной и не отвечает этнокультурным и этнополитическим особенностям нашего народа. На наш взгляд, именно по этому, являясь законопослушными гражданами, по сути, мы не спешим исполнять существующие законы». Далее оратор уточняет, что не подходят также ни парламентско-президентская, ни классическая парламентская формы правления (сейчас у нас президентская республика, которая, как следует из предыдущих слов, совсем не подходит).


В настоящее время Абхазия называет себя республикой; надо ли понимать выступление А. Басария так, что республиканская форма правления вообще не отвечает интересам абхазского народа? Что двадцать лет назад Владислав Ардзинба и депутаты «золотого созыва» концептуально ошиблись, выбрав эту форму правления для победившего народа?


Но тогда возникает следующий вопрос: поскольку в мире известны лишь две формы правления — монархия и республика, включая их многочисленные разновидности, означает ли это, что нужно вернуться к монархической форме?


Что касается утверждения, что, «являясь законопослушными гражданами, по сути, мы не спешим исполнять существующие законы» из-за того, что не подходит форма правления, то это вызывает еще более острый вопрос. На протяжении многих послевоенных лет я часто слышу от своих абхазских друзей, что многие перестали соблюдать «Апсуара» (подозреваю, что их число примерно равно числу тех, кто не соблюдает законы). Означает ли это, следуя логике молодого оратора, что «Апсуара» уже не соответствует интересам абхазского народа?


Следующая цитата вообще приводит в изумление: «У абхазов партия одна и называется она «Апсуара». Поэтому мы противники партийного строительства в нашем государстве».


«Апсуара» — это этический кодекс, то есть система правил или этических принципов, управляющих поведением членов абхазского сообщества. Политическая партия — стабильная иерархическая политическая организация, объединяющая на добровольной основе лиц с общими интересами и идеалами и ставящая перед собой цель завоевания политической власти или участие в ней. Политические партии — признак развитого в политическом отношении общества. 


Нам предлагают вернуться в племенную фазу существования, где нет законов и политических форм жизни, где все регулируется только нравственными нормами и родственно-клановыми отношениями?


При всем этом оратор оперирует категориями современной политологии, которые противоречат выводам, логически вытекающим из его высказываний.


Приведу еще одну цитату: «При работе над Концептуальным видением политического устройства страны, мы закладывали именно эти принципы и, учитывая вышеперечисленные риски, пришли к выводу, что если мы не вмещающий этнос, который не может защитить и наполнить содержанием собственную государственность демографическим превалированием, то нам необходимо создать подушку безопасности в институционально – правовом поле, которая навсегда закрепит основы национальной государственности».


Если перевести эту громоздкую фразу на нормальный язык, оратор предлагает закрепить законодательно (оказывается, законы все-таки нужны) особые условия для доминирования абхазского этноса в государстве.


В настоящее время президентом Абхазии может быть только абхаз, знающий абхазский язык. Любой абхаз, где бы он ни родился и где бы ни проживал, имеет право на получение абхазского гражданства (представители других национальностей, даже если они родились в Абхазии, но на время покинули ее, такого права не имеют). Комитет по репатриации, помогающий потомкам махаджиров вернуться на родину, существует на средства из бюджета, то есть это возвращение во многом оплачивается из кармана налогоплательщиков, среди которых есть и представители других национальностей.


По существу, все три преференции не соответствуют международным стандартам прав человека, но неабхазское население не оспаривает их, относясь с сочувствием к тому факту, что в результате трагических событий 19 века и массового переселения мегрелов в середине ХХ века абхазы перестали быть национальным большинством в собственной стране.


Но сейчас никто не мешает абхазам развиваться, возрождать свой язык и культуру, увеличивать свою численность. Среди молодых абхазов немало людей, успешно сочетающих традиционную культуру поведения с высоким профессиональным уровнем и современным политическим мышлением, таких, как декан экономического факультета Беслан Барателия, зам. министра иностранных дел Ираклий Хинтба и так далее. Я знаю 26-летнего абхазского юриста, который на этот Новый год повез свою молодую жену в Париж и за ужином в ресторане вынул из кармана щегольского пиджака билеты на дорогой концерт модной группы. И деньги на все это он взял не из папиного кошелька, а честно заработал сам, совмещая несколько работ.


Если начнут создавать особые, закрепленные законодательно условия для развития абхазского этноса, это может нарушить сложившееся после войны межнациональное согласие и спровоцировать в знак протеста объединение всех остальных национальностей в разнообразных политических формах. Нужно ли это крохотному государству, которое еще не устоялось и добивается международного признания?


Замечательно, что молодые активно включаются в обсуждение общественно-политических проблем, но прежде чем озвучить свое мнение, надо выверить его до мелочей и просчитать все могущие возникнуть вопросы. И надо считаться с реальностью, а не исходить только из собственных представлений. И это должно стать общенациональной задачей.