«Чтобы вклад в мировую культуру не оказался нулевым»

«Чтобы вклад в мировую культуру не оказался нулевым»

Интервью с председателем Совета Священной Митрополии Абхазии, архимандритом Дорофеем Дбаром о проблемах градостроительства в Абхазии.

– Отец Дорофей, вы часто бываете в Греции, путешествуете по ее территории, имеете возможность наблюдать культуру небольших средиземноморских городов. Я часто слышу от сухумских архитекторов, что нам надо изучать их градостроительный опыт и использовать их достижения. Стихийная застройка Сухума и других абхазских городов волнует общественность, люди считают, что она производится бесконтрольно и разрушает привычный и исторически сложившийся облик наших городов. Что Вы думаете об этом?

– Я, действительно, часто и подолгу бываю в Греции, интересуюсь ее историей, в том числе и новейшей. Там тоже, в силу разных причин (войны, переселения, малоазийской катастрофы), резко увеличилась численность населения больших греческих городов, это привело к стихийной их застройке. В 1960-е годы один из известных греческих политиков принял решение, которое обязывало строителей выделять квартиры тем, у кого они покупали частные дома в Афинах, чтобы потом снести и на их месте построить многоквартирные дома. В результате, повсеместно стали освобождаться территории под современную застройку. Такая политика сегодня признана неудачной, большие греческие города потеряли свой облик. Между тем, существует очень важный принцип застройки: никто не может строить, все, что ему вздумается, без учета общей архитектуры и уже сформировавшейся среды. Для того, чтобы город имел целостный облик и воспринимался как единый и гармоничный, необходимо учитывать очень много факторов. Греция, как и Абхазия, – страна с горным ландшафтом. Многочисленные туристы обозревают греческие города, поднимаясь на близлежащие холмы. Это очень характерно и для нас. В Греции, как и вообще по всему средиземноморскому региону, крыши покрыты черепицей. Если посмотреть на греческие города сверху, вы увидите всюду одинаковые черепичные крыши. И это очень приятно глазу. Если же смотреть на Новый Афон с горы Анакопия, или на нашу столицу с Сухумской горы, как это делают все туристы, видны разноцветные крыши и фасады, города похожи на лоскутные одеяла. Я ощущаю это как отсутствие какого бы то ни было стиля, разнобой. Становится понятно, что каждый житель видит только свой дом и свою крышу, остальное его не беспокоит. В Новом Афоне и других городах сегодня все строят или уже построили ограды. Кто-то пытается найти оправдание этому в том, что у нас по улицам ходит скот, люди хотят обезопасить себя от криминальных элементов, а в результате наши маленькие и уютные города перестали быть доступными. Чтобы попасть, например, в новоафонский парк, надо обойти его по кругу. За «заборами» пропадает удивительный и прекрасный ландшафт того же Нового Афона, в котором огромное количество зелени и деревьев, он должен быть открыт со всех сторон. В греческих городах, как и во многих европейских, я глухих оград вообще нигде не видел. Новый Афон можно заселять, для этого есть место, но многоэтажки строить категорически нельзя, здесь возможно строить только 1-2 или максимум 3-этажные дома и гостиницы, но не более того.

- Что Вы думаете о сохранении облика исторических зданий наших городов?

- Самое печальное, на мой взгляд, что мы не ценим свою историю, в том числе, и исторические здания, которых немало в абхазских городах. Памятники истории и архитектуры привлекают туристов не меньше, чем море, горы и климат. По дороге из Адлера в Краснодар везде стоят рекламные щиты, которые предлагают туристам поездки по достопримечательностям курортов Краснодарского края. На этих щитах нет ни одной фотографии старого храма или древней крепости. Если где-то они и встречаются, то речь идет исключительно о храмах и древних постройках на территории Абхазии. К нашему историческому наследию надо подходить очень ответственно! Меняя строительные материалы, например, марсельскую черепицу на металлочерепицу или любой другой новый материал, мы удешевляем вид здания. Дело не только в том, что черепица красивее, но и в том, что она экологичнее. В доме под черепичной крышей летом прохладно, а зимой – тепло. Здания с крышами из современных материалов требуют большего расхода электроэнергии: летом на охлаждение, а зимой – на обогрев. К сожалению, мы воспринимаем дома сугубо утилитарно, как строения для жилья. Ни сам город, ни здания в нем мы не воспринимаем с эстетической точки зрения. А эстетическое восприятие, в том числе городских строений, благотворно действует на человека, на его психическое состояние.

В Греции сегодня все очень сожалеют о том, что сделали. Города превратились в огромные супермаркеты, и люди не хотят в них жить. Они покупают участки земли или дома в пригородах и строят там нормальные 1-2 этажные дома, в которых живут.

Мэр города Салоники одну из центральных улиц заставил огромными кадками с растениями и категорически запретил въезд на эту улицу, чтобы сделать ее пешеходной. А у нас происходит обратное. Посмотрите на сухумский Проспект мира, когда-то это была пешеходная улица, люди по ней гуляли, встречались, обсуждали свои дела. Сейчас она превратилась в одну большую парковку для частного автотранспорта.

В 2005 году в Абхазию приезжал нунций Ватикана Клаудио Гуджеротти (Claudio Gugerotti). Мы гуляли с ним по Пицунде, по Новому Афону, Сухуму. Его поразили высотные здания в Абхазии. Он спросил тогда у нас: «При вашей природной красоте, зачем вы строите высотные здания?» Он имел в виду не только Пицунду, но и высотки МВО и ПВО в нашей столице.

На днях, будучи в Сухуме, я решил посмотреть на город с пирса, где располагается кафе «Апра», глазами художника. Когда художник рисует что-либо, он, немного прищурив глаза, пытается воспринять то, что он создает в цельном виде. Так вот, мои глаза сразу выделили чужеродные элементы, которые резко выпадают из общего облика нашей столицы. Это было мозаичное панно над зданием бывшего кафе «Бригантина», высотки МВО и ПВО, сгоревшее здание советского «Совмина».

Я не понимаю, почему в Абхазии люди не делают балконы или закрывают те, что есть. В средиземноморских города существует целая культура балконов. Для их жителей с ними связана существенная часть жизни. Я как-то гулял с друзьями из Абхазии по Салоникам и спросил их об этом. Один из них мне ответил: «Потому что дома строились в советское время по единым проектам, никто не делал разницы для севера или юга, никто не учитывал климатическую и культурную специфику».

Я также не понимаю, почему у нас в городе все строят закрытые кафе, когда можно просто вынести столики и стулья на улицу, они никому не причинят вреда, их можно мгновенно убрать в случае необходимости. В Москве вы не выйдите с чашкой чая на двадцатиградусный мороз, а в Сухуме можно пить кофе на открытом воздухе практически, круглый год.

- Скажите о. Дорофей, кто виноват в том, что меняется облик наших городов?

- Если задуматься о причинах того, что у нас происходит, надо констатировать следующий факт: сегодня строят люди, у которых есть немалые деньги, но при этом, ни у них, ни у строителей, как правило, нет ни вкуса, ни способности оценить историю и культуру тех мест, куда они вторгаются. В советское время этому можно было найти оправдание. У людей не было возможности выезжать за границу, путешествовать, видеть интересные примеры и перенимать культуру. Сегодня такого оправдания уже нет. Вся информация доступна, надо только находить ее и учиться. Очевидно, что просто полагаться на культуру и вкус людей нельзя; как везде в мире, надо принимать соответствующие нормы и правила и жестко их соблюдать. Тогда у нас будет порядок, тогда мы сможем сохранить то наследие, которое нам досталось от предыдущих эпох.

В свое время мы с Анзором Агумаа, известным абхазским историком и краеведом, разработали проект охранных зон для Нового Афона. Но принять его никто не захотел, люди были против, потому что у них были возможности, и они не хотели, чтобы их кто-то ограничивал. Сегодня эти же самые люди сожалеют о том, что нет охранных зон, и город может утонуть в хаосе нерегулируемой застройки.

В Абхазии в целом, и в Новом Афоне в частности, немало памятников архитектуры, многие из них реставрируются. Но что удивляет, строители ведут реставрационные работы, не имея соответствующих проектов. Нигде в мире такого не увидишь. Строители сидят и размышляют о том, какие окна надо ставить. Примерно так реставрировался храм Симона Кананита. Разве можно так подходить к делу? Если это памятник византийской эпохи, чтобы понять, какие нужны окна, надо изучить культуру этой эпохи. На территории Новоафонского монастыря строители уничтожили почти всю марсельскую черепицу, а крыши покрыли частично той черепицей, которая осталась, а частично – металлочерепицей. Чем так реставрировать, лучше просто закрыть на консервацию и все, меньше будет вреда. Если же мы будем и дальше превращать реставрацию в ремонт, мы потеряем все наши памятники. Их никто никогда не внесет в список объектов, охраняемых ЮНЕСКО. Московский Кремль в этот список не вносят только потому, что на его территории был построен Дворец съездов. Для Абхазии это будет означать, что вклад абхазского народа в мировую культуру нулевой, и ни один объект на нашей территории не попадет в мировой культурный фонд.
Надо обсуждать планы реставрации со специалистами. В 1990 году состоялось обсуждение вопроса реставрации и открытия храма Симона Кананита в Афоне. Одни участники этого обсуждения говорили, что в этом храме нет фресок и можно смело отбивать весь штукатурный слой на стенах. Тогда Денис Чачхалиа выступил категорически против, он сказал, что в храме есть элементы фресок и их надо искать. Художник-реставратор Анзор Сакания приступил к изучению и открыл на стенах храма фрески 12-14 веков. Сегодня такие обсуждения по реставрации абхазских храмов не проводятся вообще. Я убежден, что надо привлекать специалистов, в противном случае получится как в Илорском храме: там была единственная сохранившаяся на территории Абхазии средневековая колокольня, обшитая камнем. Как можно было зашпаклевать ее и покрасить белым цветом?

Нельзя забывать, что памятники истории и архитектуры являются культурным наследием всего народа и решать их судьбу надо очень взвешенно. В Греции, чтобы получить заказ на реставрацию памятника, необходимо выиграть конкурс, получить разрешение Еврокомиссии и правительства Греции, а весь процесс реставрации проходит под неусыпным контролем местного ведомства, занимающегося вопросами охраны памятников. Хорошие примеры надо перенимать.

Материал подготовила Елена Заводская

http://apsnypress.info/interview/8077.html