Деньги из розетки: интервью с майнером криптовалюты

Житель Сухума уже два года добывает криптовалюту, подробностями майнингового закулисья он поделился с колумнистом Sputnik Алексеем Шамба.

Астамур живет в Сухуме и уже два года владеет майнинг-фермой. До 2018 года его бизнес-проекты не приносили ощутимого дохода - накапливались долги за кредиты – привычная для населения Абхазии ситуация. Тогда молодой человек соблазнился витающей вокруг темой, рискнул и вложил в развитие фермы все свои деньги. Выплыть помогли неприлично низкие цены на электричество в Абхазии и настолько же неприличный бурный рост курса криптовалют. В результате ему удалось расплатиться с долгами и получить новый опыт. Он и рассказал мне о закулисье абхазского крипторая, попросив не называть его фамилию. Будет много интересного.

Алексей Шамба, Sputnik

- Астик, люди, которые сейчас занимаются добычей криптовалют, не очень популярны у нас в народе. Почему ты решил дать интервью?

- Мне надоело, что нас обвиняют в том кризисе, который происходит в энергетике Абхазии. Электрический коллапс в стране длится без малого 30 лет. Меня еще на этом свете тогда не было, а тут я уже "враг народа". Хочется рассказать о том, сколько средств могло заработать на мне государство, сколько оно заработало в реальности и почему так происходит.

- Почему ты решил зайти именно в этот бизнес?

- Про криптовалюты я впервые услышал еще в 2010 году, но серьезно их не воспринял и не совсем понял, в чем суть этого дела. Но время шло, многие из знакомых стали активно интересоваться майнингом, а некоторым даже удалось на нем неплохо заработать, поэтому и я решил изучить этот вопрос.

- Все оказалось проще или сложнее?

- На самом деле это было не так уж сложно. Существуют специальные онлайн-сервисы, которые позволяют добывать криптовалюту с минимальным участием человека. Технически тоже все просто. На компьютер, подключенный к интернету, устанавливаются специальные программы, которые максимально автоматизируют процесс. Остается только создать электронный кошелек, ввести необходимые данные и просто нажать кнопку "пуск". Конечно, реальный майнинг требует хороших знаний в компьютерах и комплектующих, но тогда начать можно было буквально с домашнего ноутбука

- Как отнеслось твое окружение, когда узнало о том, чем ты собираешься заняться?

- Люди вокруг меня привыкли, что я периодически пробую новые идеи. Иногда некоторые "выстреливают", но большинство проектов разоряется, они убыточны. Обычное дело.

- Тебя не насторожило отсутствие четкой юридической позиции у государства в этой сфере?

- С 2016 года из Кабмина звучали очень заманчивые и смелые предложения. Например, министр экономики Адгур Ардзинба рассказывал о планах по созданию национальной криптовалюты. Это ведомство даже разработало проект закона по легализации майнинга путем выдачи лицензий на эту деятельность и постановки на налоговый учет. Я хорошо помню разговоры про создание в стране гигантской майнинг-фермы с государственным участием. В случае успеха планировалось восстановить энергетику страны за счет оборота криптовалют.

- Все это не напоминало тебе Нью-Васюки, но по-абхазски?

- В том то и дело, что не напоминало. Это направление открывало конкретные перспективы для нашего государства во многих сферах. Например, продажа электроэнергии по выгодной для нас цене, привлечение инвестиций, создание крупных ферм, облачных сервисов, рабочих мест в IT-сфере и свободных экономических зон. Все это выглядело вполне реально.

А главное – в стране было все для реализации этих планов. Дешевая электроэнергия, пустующая и относительно недорогая недвижимость, даже малые размеры страны и небольшие расстояния играли в плюс, так как позволяли быстро создать необходимую инфраструктуру. Вот каким был экономический и политический фон вокруг криптовалют в то время.

- Займемся подсчетами?

- Давай. Обо всем по порядку.

- Сколько ты вложил средств в первую ферму?

- На покупку оборудования было потрачено 300 тысяч рублей. Я решил экономить, поэтому собрал ферму самостоятельно и только из новых комплектующих. Мне казалось выгодным наличие годовой гарантии на комплектующие. Это была ошибка. Из-за огромного спроса на видеокарты цена на них выросла в два раза. В то же время с рук можно было взять неплохое "железо" в три раза дешевле, но это я понял позднее. На свои деньги я собрал две фермы по пять видеокарт в каждой.

- Сколько ты зарабатывал в начале?

- Примерно 250 рублей в день давала мне одна ферма.

- Ты планировал зарегистрироваться в качестве юридического лица?

- На тот момент я хотел просто попробовать этот вид заработка, каких-то долгосрочных целей не было.

- Ты понимал, что биржевой курс криптовалют – это не очень стабильная штука?

- Конечно, понимал. Но курс шел вверх, и я делал деньги из воздуха. Каждый день. Хотя в интернете регулярно писали, что скоро придет конец этому, поезд ушел, начинать майнить уже поздно, заработали те, кто пришел год назад, и тому подобное. Но соблазн был велик.

- Возникло желание увеличить объемы "производства"?

- Да. Я начал искать всеми правдами и неправдами дешевые видеокарты, потому что покупать их втридорога уже не хотелось. Не прошло и месяца, как в моей квартире было уже пять ферм. Они стояли не только в коридоре, а по всей квартире. На ночь относил их в гостиную-кухню и открывал там окно нараспашку — иначе было не уснуть от шума и жары. В таком режиме я работал два месяца и сжег 11 000 кВт/ч. Это стоило мне 4400 рублей. Однажды ночью я проснулся от запаха горелой проводки. Входящий в квартиру провод раскалился. Я быстро выключил фермы. Так больше продолжать было нельзя. Надо было искать другое место.

- Получается, что домашний майнинг – это рискованное занятие?

- Да. И очень большое разочарование. Чтобы большая и мощная ферма работала, нужна хорошая проводка. Например, две фермы по пять видеокарт в каждой потребляют около 2300-2500 кВт/ч в месяц или около трех кВт за час. Добавьте сюда бытовую технику и получите постоянные "выбитые пробки" и повышенную пожароопасность — проводка просто не рассчитана на такие нагрузки. От скачков напряжения тоже никто не застрахован, а в жилых домах это происходит часто и является одной из главных причин выхода оборудования из строя. В общем, я крайне не рекомендую заниматься этим дома, разве что майнить прямо на домашнем компьютере и платить "намайненным" за интернет.

- Как твоя ферма оказалась в селе?

- Под майнинг нужно выделять помещение, в котором вы не планируете жить — шум и температура даже от маленькой фермы создают невыносимые условия. Поэтому я подумал, что лучшее место – это сухой сарай в деревне. У меня дедушка с бабушкой живут в сельской местности, и подходящее помещение было найдено. Я перевез туда оборудование, все подключил, проверил и запустил. Мне удалось поработать там четыре месяца, у меня было уже 10 ферм, я сжег 44 000 кВт/ч и заплатил за это 17 600 рублей.

- Это сейчас свет из сарая ночью со звуками вентиляторов и пиканьем разноцветных датчиков однозначно указывает на то, что там активно идет добыча криптовалюты, а как это хозяйство смотрелось в 2018 году?

- Все это выглядело очень необычно и притягивало к себе любопытные взоры со всей округи. Через несколько дней пошли разговоры о том, что я привез из города каких-то своих должников и держу их в сарае без воды и пищи. Затем над фермой стали кружить дроны. Это любопытство мне надоело, и я решил найти более спокойное место.

- Какую альтернативу ты рассматривал?

- Я звонил на разные заводы, склады и промзоны и говорил, что ищу помещение под серверную. Через неделю я нашел то, что искал. Это был пустой цех площадью 35 квадратных метров с двумя огромными окнами, которые почти сразу пришлось открыть, чтобы обеспечить охлаждение ферм. Иначе все жутко грелось, а дверь в общий коридор оставлять открытой было страшно из-за возможного воровства.

- К этому моменту ты уже понял, что майнинг – это не лохотрон?

- Да, я особенно это почувствовал, когда купил себе впервые в жизни новый автомобиль.

- Желания легализовать свою деятельность по-прежнему не возникало?

- Я думал об этом и консультировался у знакомых юристов. Но ситуация с криптовалютой была непонятной, потом в стране начались очередные выборы, а затем еще одни. В общем, мне посоветовали, чтобы я тихо и спокойно работал, пусть все уляжется, а там будет видно. Поэтому встреч с налоговиками я не искал.

- Что представляла из себя твоя ферма после переезда?

- Еще до переезда в промзону я стал откладывать средства для расширения. В то время курс крипты рос очень резво, я вывел часть прибыли и собрал еще 20 ферм по пять видеокарт в каждой. За полгода они сожгли 198 000 кВт/ч, это стоило мне 297 000 рублей.

- Люди, далекие от майнинга, обычно считают, что добыча криптовалюты - психологически спокойная работа, это так и есть?

- Не совсем. Я помню, как каждый час звонил жене и интересовался, как идут дела, какая температура, звуки, а главное – красный или зеленый цвет у датчиков питания и интернета. Отдельный стресс приносили отключения света. В таких случаях супруга должна была звонить мне первой, чтобы я был уверен в том, что она на месте и владеет ситуацией. Через месяц такой жизни она заявила, что устает от этих железок больше, чем от нашего грудного ребенка.

- В промзоне работалось спокойнее?

- Да, так как появились программы, позволяющие мониторить основные параметры работы ферм удаленно. Но уверенности в том, что оборудование работает нормально, не было. В случаях с перебоями с интернетом или при выключении света программы мониторинга работали криво, поэтому приходилось частенько ночью срываться и ехать к моим железкам.

Через полгода после переезда в промзону я собрал и подключил еще 50 ферм. Я планировал еще расшириться, но стало понятно, что никакие программы и видеокамеры не заменят живого системного администратора, который мог работать посменно круглосуточно. Знал бы я, как трудно будет найти толкового специалиста.

- В чем была проблема?

- Айтишников в Абхазии очень мало. Почти все из них прекрасно трудоустроены. Сотовая связь, интернет-провайдеры и банки – вот основные места их гнездования. Зарплаты у них в пять раз выше, чем средние по стране. Они прекрасно понимают, что заменить их некем и чувствуют себя избранными. Ко мне на собеседование пришли пять человек и разговаривали с таким апломбом, будто делали мне огромное одолжение. В результате я принял на работу одного студента - математика из АГУ, а затем еще одного.

- Чем конкретно они занимались и сколько ты им платил?

- Студенты работали сутки через двое. Работа несложная. Вся информация о работе ферм отображалась на нескольких мониторах. Нужно было просто следить, чтобы не загорелась красное табло. Это говорило о том, что какое-то устройство работает неправильно. В таком случае ребята просто выключали неисправный блок и заменяли его на работающий. В среднем у них получалось около 60 тысяч рублей в месяц.

- Круто! А охрана была?

- Да, без нее никак. Охранники работали по графику сутки через трое и зарабатывали по 30 тысяч в месяц. Вот ими-то я и был крайне не доволен. Свадьбы, похороны и десятки других неотложных мероприятий – это еще бог с ними, но когда они стали приводить дам на работу, распивать с ними спиртные напитки, а потом засыпать с тлеющими во рту сигаретами – это было для меня совсем экстремально.

- Метод кнута и пряника не работал?

- Я человек терпеливый, поэтому неоднократно предупреждал их по-хорошему, затем пугал по-плохому, но эти люди неисправимы. Очень скоро понял, что перестаю контролировать работу фермы, жду подвоха и постоянно нахожусь в стрессовом состоянии. В таком режиме я проработал на этом месте один год. Всего у меня было 80 ферм. За один год работы они сожгли 1 056 000 кВт/ч, что стоило мне 1 584 000 рублей.

- Получается, что за два года работы ты заплатил за электроэнергию почти два миллиона рублей?

- Да, но в кассу Энергосбыта я платил только, когда работал в квартире и в деревне, то есть 22 880 рублей.

- Как же у тебя складывались отношения с энергетиками?

- Все майнеры сталкиваются с проблемой ограниченной мощности: есть возможность докупить еще ферм и зарабатывать больше, но домашняя сеть не выдерживает перегрузок. В России, например, совершенно официально создана инфраструктура для тех, кто уже перерос квартирный вариант, но еще не готов арендовать промышленное помещение самостоятельно. Речь идет о майнинг-отелях, в которых созданы все условия для работы в режиме 24/7. В Абхазии этот процесс тоже пошел, но со своими особенностями.

- В чем они заключаются?

- До тех пор, пока вы добываете криптовалюту дома или в гараже у дедушки, вы энергетикам не особо интересны. Но как только вы берете в аренду промышленное помещение и начинаете решать вопросы по трансформатору, они тут как тут. Вот и ко мне в один прекрасный день пришел строгий дядя в дорогих очках и сказал, что за все надо платить. Дальнейшее общение с ним крутилось уже вокруг стоимости одного кВт/ч, сроках и форм передачи денег.

- Эта процедура проходила без документов, платежек и квитанций?

- Конечно. Город поделен на энергетические участки, за каждый отвечает конкретный человек. Данные стекаются в центр и анализируются. Факт подключения к сети даже небольшой фермы виден сразу. Остальное – дело техники. В моем случае владелец промзоны и энергетик работали в паре. Они, с их слов, получали электроэнергию по 40 копеек кВт/ч, а продавали мне за полтора рубля.

- Они брали с тебя деньги по счетчику или "на глазок" и без квитанций?

- Они оставили для себя хорошую лазейку. У меня к ним тоже были вопросы по поводу квитанций. Мне сказали следующее: если хочешь по закону, то давай заключим договор, в котором пропишем стоимость одного кВт/ч в два с половиной рубля. Кроме того, мы поставим тебе свой измерительный прибор и перекинем на старый трансформатор, который создаст тебе большие проблемы зимой.

- Какие у тебя были мысли и действия после этого разговора?

- Я понимал, что они тоже любят вкусно покушать и каждый зарабатывает как может. Они знали, что никто из майнеров не пойдет заключать с ними договор, да еще без гарантий, так как это будет означать, что ты стал юридическим лицом со всеми вытекающими последствиями в виде налогов, штрафов, лицензирования, визитов проверяющих и так далее. Здесь еще необходимо учитывать контекст вокруг крипты. Деньги зарабатывались большие и быстро, была вероятность того, что эта лавочка может резко закрыться, поэтому о законности думать было некогда. Справедливости ради надо сказать, что и закона о криптовалюте внятного тоже не было, поэтому я ежемесячно отдавал им деньги по счетчику, они их брали, государство несло убытки, а люди сидели без света.

- За год работы в промзоне они не повышали стоимость электроэнергии?

- Хуже. Они стали выключать свет. Сначала пару раз в неделю на два часа, потом ежедневно и уже на три часа.

- Тебя предупреждали об отключениях заранее?

- Нет. При этом вокруг меня свет был у всех. На звонки долго не отвечали, а, взяв трубку, говорили, что проблема во мне - у остальных же на этой линии все нормально. Через месяц такой "работы" у меня стали выходить из строя видеокарты, а после многократных попыток связаться с энергетиком мне стали рассказывать истории про переток, ремонт ИнгурГЭС и проблемы с трансформатором. Но за дополнительные полтора рубля за кВт/ч гарантировали быстро решить все проблемы. Открывать этот ящик пандоры мне не захотелось. Тем более я к тому времени расплатился со своими долгами и выбрал другое направление для работы – логистику.

- Какие сейчас настроения у цифровых шахтеров?

- Майнеры постоянно находятся в подвешенном состоянии. Сначала государство заигрывало с нами. Например, запретило использовать электроэнергию, но при этом не перекрыло ввоз оборудования. Они же прекрасно понимали, что люди потратили большие деньги, нередко заемные, не для того, чтобы оборудование пылилось на складах. Этой осенью нам предоставили возможность официально встать на учет, работать легально и платить по полтора рубля за кВт/ч. Я стал интересоваться этим вопросом, но сами чиновники сказали, что не стоит пока ничего оформлять. И, правда, как только начались проблемы со светом, в первую очередь отключили тех, кто вышел из тени. В результате, если хочешь работать, переезжай в майнинг-общежитие, в котором "все включено".

На первом этапе в 2016 – 2017 годах нам дали понять, что государство будет создавать условия для крипторая. Под эти разговоры наиболее предприимчивые и активные люди приобрели дорогое оборудование. На втором этапе были созданы невыносимые условия по свету для граждан, а виновными в этой проблеме сделали исключительно майнеров. На третьем этапе, пользуясь тем, что большинство приобрело оборудование в долг, они стали диктовать любые условия.

- Что для тебя было самым тяжелым в этой работе?

- Невозможность повлиять на ситуацию. Проще всего заявить, что во всем виноваты майнеры-кровопийцы, чем заниматься серьезной работой на законодательном уровне. У меня складывается ощущение, что делается все возможное и невозможное, чтобы раскачать ситуацию внутри страны и настроить одну часть общества против другой.

- Как объяснить, что такое перспективное направление превратилось в хаос?

- Я меньше всего люблю жаловаться, но цифры есть цифры, с ними не поспоришь. Покупка оборудования обошлась мне в два миллиона рублей, заработная плата двух администраторов и трех охранников составила полтора миллиона, а чистая прибыль у меня 3 635 000 рублей. Самое интересное здесь то, что за время работы я потратил на электроэнергию почти два миллиона рублей, но только на 22 880 рублей есть квитанции. Куда пошли остальные средства – вопрос риторический. Теперь другой вопрос. Что можно сделать в энергетике города на два миллиона рублей? Можно многое. Например, заменить ЛЭП от Сухум-маркета до Нового района. И таких майнеров, как я, сотни, и мы платим за электричество ежемесячно день в день по тройному тарифу. Этих средств хватило бы на ремонт электросетей половины Сухума. Но мы не можем контролировать энергетиков, принимать вместо депутатов соответствующие законы и следить вместо прокуратуры за их исполнением. Мы сами вне закона, потому что рубильник находится в руках у государства.